Работа над ошибками

– Олле Якобссон! – не вынимая изо рта сигареты, парень протянул мне руку, когда мы подошли к нему. – Буквоед!

– Что? – переспросил я, отвечая на вялое рукопожатие.

– Руководитель корректорской службы… – пояснил Андерс Хольм, пожимая руку этому парню следующим после меня.

– Так точно… – кивнул тот. – Слежу за тем, чтобы наши «писаки» не прослыли безграмотными тупицами.

– И, по-моему, отлично с этим справляешься, Олле! – восторженно произнес Андерс Хольм и потрепал его по плечу.

– Брось, Андерс! – спокойно ответил Олле Якобссон, бросив окурок на землю и придавив его носком ботинка. – Чтобы я помог своему приятелю, мне не надо петь дифирамбы.

Приглядевшись, я вдруг понял, что передо мной стоит вовсе не молодой парнишка, каким он показался мне издалека, а мужчина возрастом далеко за сорок. Возможно, даже ближе к пятидесяти.

– Пошли внутрь! – сказал он и жестом позвал за собой в разъехавшиеся стеклянные двери.

Мы без проблем миновали турникет, через который Олле Якобссон провел нас обоих по своему электронному пропуску, и пост охраны, где он обменялся с охранниками короткими кивками.

– Поскольку ты, Андерс, не стал мне объяснять по телефону, что именно вы ищете, я не могу ручаться, что смогу удовлетворить ваше любопытство именно сейчас, когда в редакции есть всего-навсего несколько человек, которые и без того заняты делом. Но учтите, ребята, времени у меня не так много, поэтому предлагаю вам начать прямо сейчас…

– Покажи ему, Володья! – толкнул меня в бок Андерс Хольм. – Давай!

Поднимаясь по лестнице на шаг впереди нас, Олле Якобссон обернулся и с интересом посмотрел на меня. Потом осторожно взял из моих рук сложенную в несколько раз газетную страницу, развернул ее и остановился, как вкопанный, занеся ногу над очередной ступенькой.

– Что? – в один голос просили мы с Андерсом.

Но Олле Якобссон только чертыхнулся вполголоса, устало потер глаза и тяжело вздохнул. Я напрягся, не понимая, что происходит. Андерс Хольм странно хмыкнул и первым нарушил молчание:

– Что случилось, Олле?

– Просто мы все в тайне надеялись, что это дерьмо не всплывет…

Я вдруг почувствовал, что у меня сердце буквально зашлось от волнения, и увидел, как привычная улыбка сошла с лица Андерса Хольма.

– Кто это – все? И какое еще дерьмо? – серьезно спросил он без какого-либо намека на прежнюю веселость. – Объясни. Мы не понимаем…

– В моем кабинете. Не здесь…

Оставшуюся часть пути по лестнице, коридорам и через «оупенспейс», где перед мерцающими мониторами компьютеров кропотливо трудились вышедшие в выходной день сотрудники, мы преодолели молча. Все это время Олле Якобссон не выпускал газетную страницу из рук. Он провел нас в свою крохотную отдельную коморку, предложил сесть и плотно закрыл за собой дверь. Потом задумчиво посмотрел на снимок, сложил страницу и, молча, вернул ее мне. После опустился в продавленное кресло и положил сцепленные в замок руки на заваленный ворохом бумаг письменный стол.

– Ну? – развел руками Андерс Хольм.

Я молчал.

– Это была ошибка, которую заметили слишком поздно… – проговорил Олле. – Уже невозможно было что-либо исправить. Мало того, что тираж уже отдали в печать, его уже выпустили в продажу. И мы все просто понадеялись, что никто ничего не заметит. Но, видимо, напрасно… раз вы здесь…

– Понадеялись, что никто не заметит чего? – на этот раз спросил я.

Олле Якобссон ответил незамедлительно:

– Ты, что, издеваешься, парень? Лицо девушки на этом снимке!

– А что такого в этом лице?

– Это ты мне скажи! Ты ведь пришел в редакцию с вырванной из газеты страницей, на которой напечатано это фото. Только учти одну вещь – я признаю наличие проблемы и то, что редакция совершила ошибку, но я не буду закладывать своих коллег! И если дело дойдет до суда, я буду все отрицать!

– Стоп! – вмешался Андерс Хольм, обезоруживающе выставив вперед открытые ладони. – Давайте, мы все успокоимся и проясним ситуацию. Олле, мы пришли сюда не для того, чтобы кого-либо обвинять в чем-то.

– Обвинять в чем? – снова спросил я, не понимая, о чем идет речь.

И тут на лицо Андерса Хольма снова вернулась его белозубая улыбка.

– По-правде, я только сейчас, понял, о чем ты толкуешь, Олле! – сказал он. – Хотя, должен был понять сразу, как только впервые увидел снимок. Ты объяснишь или я?

Олле Якобссон сначала недоверчиво посмотрел на Андерса Хольма, потом на меня, еще раз на него и заговорил. На этот раз уже без страха или вызова в голосе. Очень спокойно и размеренно:

– Прежде всего, та допущенная газетой ошибка, о которой мы говорим, не относится к зоне моей ответственности. И я о ней знаю только потому, что этот вопрос обсуждался на специальном заседании, в результате которого было принято решение не поднимать лишнего шума самим и не предпринимать никаких действий.

Дело в том, что, если в статье освещается какое-то светское мероприятие, деловая встреча руководителей крупных компаний, заседание риксдага или митинг, то мы смело можем публиковать чьи угодно фотографии. Главное, чтобы это фото было сделано аккредитованным журналистом, который работает на конкретную газету или журнал.