Работа над ошибками, или Грустная грустная сказка (СИ)

Я вкратце рассказала Пату, про прогулку в лесу, медведя, радугу, про состояние Ши.

Пату вскочил со своего места.

— Я трижды негодяй и подлец, я — эгоист, мне нельзя было оставаться.

— Ты сделал свой выбор, — спокойно перебила я, — ты поступил так, как должен был, сообразно со своими понятиями о чести, долге и мужестве. Все можно исправить.

В дом вошел Ни-Кит — младший лицо его было озабочено. Он сел на стол, сложив ноги кренделем, и молчал.

— Что? — спросила я.

— Ничего. Время здесь идет гораздо медленнее, чем при свете солнца. У нас, дай-то Бог, один день прошел, а там неделя пролетела.

От посланцев ни слуху, ни духу, но Ма-Ши говорит, что Ев-Ган убит, а Ранх-ба идет в обратный путь с двумя телами. В общем, дело пахнет керосином.

Пату закрыл лицо руками и тихо застонал.

— Ни-Кит, — спросила я, — а тебе не знакомо имя Ма-Киар.

— Ну, как так не знакомо. Знаю такого, — отозвался он.

— Ма-Киар сейчас здесь, может быть есть смысл найти его?

— Вот принца отсюда спровадим, и будем искать Ма-Киар, — отозвался Ни-Кит, — там, где Ма-Киар, должен быть и Ев-Ган, они друзья не-разлей-вода. Надо только немного подождать.

— А сколько ждать? — спросил пату.

— Не знаю. Час или два по местному времени. Да. Я поесть захватил, немного фруктов. Есть хотите? — спросил Ни-Кит.

— Мы отказались. Пату грызла совесть, а у меня аппетита особого не было: не до еды, пока подруга в коме, друзья погибают, а ты ничего не можешь сделать.

Ни-Кит пожал плечами и, пробурчав что-то насчет того, что путешествия из мира в мир отнимают много сил и энергии, которые требуют восполнения, уплел всю еду, что взял с собой.

Пату лег на кровать и заснул, но сон его был беспокойным. Пату кричал и стонал во сне. Я хотела разбудить его, но Ни-Кит остановил меня словами:

— Из него вся гадость выходит, он об этом потом и не вспомнит, пусть лучше здесь, чем у нас.

Мы помолчали. Но Ни-Кит первым нарушил молчание.

— В принципе я могу ошибаться. Потенциально каждый человек во сне может перемещаться туда, куда пожелает. Может, он решил помочь Ти-Му-ранх и сейчас кричит от боли, которую перенял на себя? Больше то он все равно не сможет сделать для них…

— А я так могу? — спросила я.

— Сиди, — рассмеялся Ни-Кит, — вечно рвешься кого-нибудь спасать. Отдыхай. Спасешь мир позже.

Мы сидели молча. Пату успокоился, я задремывала, а бессмертный проводник, разлегшись на столе, раскатисто храпел.

В домик вошел хозяин.

— Эй, ты чего храпишь как паровоз. Хочешь, чтобы услышали, те, кому не надо, и всех вас в башню загнали? — сурово, но беззлобно сказал он.

— Ладно, тебе, бать, — протирая глаза, сонным голосом отозвался Ни-Кит.

Он потянулся и задумчиво сказал:

— Пора бы мне посетить мир солнца… Сиэт, буди принца, если он начнет исчезать, значит, все хорошо, — дал руководящее указание Ни-Кит и вышел из домика.

Я разбудила Пату и все ему объяснила, мы напряженно ждали.

— Ни-Кит, — обратилась я к старику, — вы не знаете, прибыл ли кто-то ещё?

— К нам нет, — недовольно отрезал старик, — а в восточный район прибыл новенький.

— Зовут Ев-Ган, — уточнила я.

Старик удивленно посмотрел на меня.

— Тебе-то почем знать? — удивился он, — А хоть оно и так, мне-то что?

— Вам ничего, а мне очень важно это знать точно.

— Ну, прибыл, прибыл, — сказал старик недовольно.

— Спасибо, — ответила я.

Вдруг Пату стал выцветать. Я кинулась к нему. Мы обнялись.

— Все будет хорошо, — прошептала я.

Пату исчез.

— Во-о-от, — протянул старик, — сейчас и ты исчезнешь, а я по новой один останусь.

— Так что же вы младшего Ни-Кит не попросите? Он смог бы помочь. Или… ваше тело? — неуверенно закончила я.

— С ним-то все в порядке, все как я завещал, — заворчал старик, — я ведь сам мальца учил, поскольку знанием специальным владею и навыкам различным обучен. Для этого бессмертия-то что важно: чтобы тело было, дар, да умение. А мне надоело скакать туда-сюда: меня в ссылку — я обратно да бежать.

Меня ловят и опять все сначала. Надоело. Я своим сокамерникам однажды и сказал, чтоб меня разрубили на части, да с кашей съели, чтоб я больше скакать не мог.

— А чем же они вас, — ошеломленно спросила я.

— А я отсюда топор захватил и ножи, — спокойно ответил Ни-Кит — старший.

Я онемела от ужаса.

— И не жалко? — спросила я, когда ко мне вернулся дар речи.

— Нет. Это вам молодым жизнь в радость, а мне за тысячу лет уже надоело. Помереть мечтал, вот мечта и сбылась.

Я сидели ни жива, ни мертва, с ужасом уставившись на этого человека.

— Считаешь, что я ненормальный, — неприязненно сказал он, — считай — твое дело!

— Нет, что вы!

— Ну, чего? Идем на Восток? — прервал наш спор, вошедший в домик Ни-Кит — младший.

— Все в порядке? — спросила я, поднимаясь.

— Ну, не совсем, — стушевался Ни-Кит, — пришлось пожертвовать котом.

Мы распрощались со стариком, и пошли через город на Восток.