Работа над ошибками, или Грустная грустная сказка (СИ)

— Я вернулся и рассказал обо всем Магистру. Он сказал, чтобы мы провели операцию по переселению, и на время Пату стал котом. К Ти-ранх выслали подмогу давным-давно, но от них вестей нет. Магистр корит себя, что отправил двоих усталых путников за таким ценным грузом. Передавал тебе привет. Ши-Мер-га пока без изменений, но Ма-Ши, поговаривают, нашла лекарство.

— А если тела не будут найдены? — спросила я.

— Придется всем мириться с новым животным обликом наших друзей.

— Кошмарно.

— Лучше было бы, если бы они остались, здесь теряя жизненный огонь? Сходя с ума? — резко бросил Ни-Кит, — нет ничего лучше естественной смерти, после которой мы можем попасть в Вес-Та.

— Тогда лучше кошкой, — сказала я.

— Вот-вот.

Мы шли очень долго. Ни-Кит напряженно молчал. Я вглядывалась в лица окружавших нас Чэно-Леко, и вдруг меня как громом поразило.

— Стой, Ни-Кит, — сказала я.

— Что опять не, слава Богу? — недовольно проговорил он.

— Там мой отец, — пролепетала я.

— Пойдем отсюда, — дернул меня за руку проводник.

— Пожалуйста, Ни-Кит, умоляю, пойдем к нему?

— Крошка, ты не понимаешь, наверное. Нам это грозит заключением в башню смерти, а самим оттуда не так-то легко освободиться, а за нами никто не придет.

— Но тогда, хотя бы посмотрим со стороны?

— Ты не забываешь о времени?

— Нет, — отрезала я.

— Хорошо, — нехотя, согласился Ни-Кит, — но чувствует мое сердце, добром это не кончится.

Мы стояли. Ни-Кит что-то ворчал, а я смотрела, не отрываясь на отца.

Он, видимо, кого-то ждал. К нему подошли мои сестры. Все были веселы, продолжалась их жизнь, которой они жили всегда. Сомнений у меня не оставалось — они были счастливы.

Никогда я ещё не чувствовала себя такой лишней в своей семье. Классик сказал, что любовь — это состояние, в котором для любимого человека делаешь все самое лучшее и нужное. И я сделала. Я дернула Ни-Кит за рукав, и мы пошли дальше.

Все прямо и прямо лежал наш путь. Ни-Кит сверялся с известными только ему одному ориентирами.

В конце пути мы увидели селение подобное тому, которое мы покинули на западе, только огня там было меньше.

Ни-Кит переполошился.

— Сейчас пройдем по домам, где нет огня, а потом уже займемся поисками.

Мы переходили из хибары в хибару, зажигали на столах и над дверьми огонь.

Где-то спали мужчины, где-то ревели дети и бранились старухи.

Ни-Кит молча заходил в дом, зажигал светильник на столе и молча же выходил, кто-то его благодарил, кто-то пытался с ним заговорить, но на все он отвечал только кивком головы.

На дома, где был огонь, Ни-Кит даже не смотрел.

Управившись, мы пошли в начало поселения и спросили, где остановился Ма-Киар, на что нам ответили, что такого здесь не было, то же нам сказали и о Ев-Ган.

— Сейчас все будет, — улыбаясь, сказал Ни-Кит, когда разговор со старостой поселения закончился, — здесь они. Чем я ему не приглянулся я не знаю, но как ни приду: он ничего не видел, не слышал, не помнит и вообще первый день здесь.

— А зачем тогда мы к нему пошли?

— Чтобы уточнить, не перевели ли их, — ответил Ни-Кит.

— Не понимаю.

— Потом поймешь, — рассмеялся Ни-Кит, — пройдемся по домикам, где ещё не были, поспрашиваем там.

В первом же домике, где мы спросили он Ма-Киар и Ев-Га, женщина, подумав, сказала, что недавно прибыли трое ссыльных, среди которых была девушка, но живет троица порознь. Совсем недавно прибыл ещё один молодой, но не сосланный, а на вроде, как убитый. Живет один, но часто бывает у троицы.

Ни-Кит поблагодарил женщину. Мы перешли к домику, который она нам указала, и постучали в дверь. Нам открыл Ев-Ган.

— Хвала богам, — воскликнул Ни-Кит. Ев-Ган пожал ему руку, а меня обнял, как старого друга.

— Как вы нашли меня? — спросил он, когда мы расположились в его комнатке, которая была не больше, чем у Ни-Кит — старшего.

— Ну, нашли и нашли, — уклончиво ответил Ни-Кит, — еще бы друга твоего раздобыть.

— А чего его добывать, — удивился Трубадур, — он сам ко мне придет скоро. С минуты на минуту должен быть. Как вы здесь оказались?

— Да так, — уклончиво ответил Ни-Кит.

— А где Ши? — спохватился Ев-Ган, — Ане сказал, что она пойдет с вами.

— Ни-Кит посмотрел на меня, испрашивая разрешения говорить, я посмотрела на него. Потом Ев-Ган, который напрягся и переводил взгляд то на него, то на меня, не выдержал:

— Да говорите же.

Я взяла Ев-Ган за руку.

— Перед тем как спуститься сюда, она ушла от нас, не насовсем. Ма-Ши ищет лекарство…

Ев-Ган мелко закивал.

— Я понял, Сиэт-ту, спасибо, что нашла мужество сказать, — трубадур был бледен и нервно сжимал мою руку.

— Все будет хорошо, Ев-Ган, главное верить, — говорила я.

— Да-да, — автоматически повторял Ев-Ган.

В дверь постучали.

Ни-Кит крикнул: "Войдите".

Вошли Ма-Киар и Сет-Па-Р-га.

С порога Ма-Киар заметил, что что-то не так.

— Рассказывайте, по какому поводу траур?

Я слово в слово сказала Ма-Киар тоже, что и Ев-Га.

— Да, брат, тяжело тебе. Мужайся, — сказал дрессировщик, садясь рядом с Ев-Ган, — Любая беда поправима, ты сам так говорил, помнишь?

Ев-Ган невидящим взглядом смотрел на друга, и пытался улыбаться, но выходило вяло.

— Ев-Ган, — позвала я, но он не отзывался.