Работа под прикрытием

— Я вообще не понимаю, почему ты согласилась. Это же сумасшествие! Ты прекрасно могла отказать ей так, чтобы она не обиделась. Но вместо того, чтобы тихо-мирно отдохнуть в заслуженные выходные, как обещала, ты ввязалась в очередную авантюру, причем крайне опасную, — тут же принялся распекать меня Хран. — Надеюсь, у тебя есть адекватные причины?

— Адекватных нет, — со вздохом призналась я.

— Давай хоть какие-то.

— Понимаешь, когда Бриар предложил пойти на бал, у меня внутри все, от мозга до интуиции, хором кричало: «НЕТ!» А вот сегодня возмутился только разум, а интуиция заставляла согласиться. Да и сам факт, что Даня мне это предложила… Она прекрасно знает, что я не люблю выступать перед большой аудиторией. И что я не выношу аристократию. Но она меня позвала, и не просто позвала, она утверждает, что мне это нужно. Есть у меня предчувствие, что это проявление ее провидческого дара. Ведь это не первое ее выступление в высоких кругах, но меня она позвала впервые. Может, это самовнушение, но я чувствую, что должна там быть. Причем не в качестве гостьи, — выдала я ему свои размышления.

Пару минут мы молча продолжали путь по полутемной пустой улице, пока кот пытался разобрать выверты моего сознания.

— Все равно мне эта идея не по душе, — заключил он. — Но одну я тебя не оставлю.

— И на том спасибо, — обрадовалась я. — Кстати, тебе удалось взглянуть на свиток? — поинтересовалась я, точно зная, что он не смог бы пропустить такую интересную вещь, как непереводимый магами текст.

— Да, утащил со стола на пару минут, — подтвердил он.

— И твое заключение?

— Свиток не просто старый, а о-о-очень древний. Но текст никакой магической составляющей не несет. Просто песня, как любые праздничные вирши. Не сказал бы, что там описан ритуал, скорее, одна из забытых традиций. Мое заключение: можешь петь спокойно. Хотя я не эксперт и советую тебе вообще не ввязываться в эту затею, — проворчал кошак, а я лишь отмахнулась, не желая вступать в дискуссию, тем более что и сама не была уверена в правильности своего решения.

Еще пара минут, и мы стояли у знакомой тяжелой деревянной двери.

Робкий стук: мне немного стыдно, что я пришла так поздно, не хотелось никого будить. Но дверь распахнулась практически сразу, и меня встретили теплой улыбкой. Меня ждали, и мне по-настоящему рады.

— Касенька, девочка моя, что же ты топчешься на пороге? Заходи скорее, замерзла ведь, наверное, — ухватила меня за руку и втянула в теплый дом матушка Филона.

— Простите, что задержалась, — извинилась я, стряхивая с себя снег.

— Не говори глупостей, дитя мое, тебе здесь откроют в любое время, — засмеялась она, и нас утаскивают на кухню кормить, отпаивать горячим чаем и расспрашивать о новостях.

Единственный вопрос, повторяющийся из раза в раз, когда я возвращаюсь сюда:

— Меня искали? — Все внутри замерло в ожидании ответа.

— Нет, — покачала головой пожилая женщина, я с облегчением выдохнула, а диалог продолжился.

Когда мы с Храном были накормлены, согреты и вполне довольны жизнью, я решила, что неплохо бы и делом заняться.

— Много? — Уточнять не нужно, матушка сама прекрасно знает, кого я имею в виду.

— Пятеро, — тяжело вздохнула она в ответ, — в том числе твоя подопечная.

— Вира? — вспомнила я маленькую худенькую девочку.

— Очень плохо спит. Ей снятся кошмары. Бывает, кричит так, что просыпается вся комната, — рассказывала матушка, в глазах которой билось нескончаемое сострадание к маленьким существам, кем-то брошенным на съедение жестокому миру.

— Ничего, скоро будет спать спокойно, — успокоила я добросердечную женщину, хотя сама понимала: это не последние дети с искалеченной судьбой, и всем я помочь не смогу.

Тихо-тихо, вдоль по длинному коридору, мимо старых деревянных дверей с облупившейся краской и еле видными надписями. За каждой из дверей — с десяток детских кроваток.

— Дальняя справа у окна, — пояснила мне матушка и, поймав мой удивленный взгляд, улыбнулась: — Твоя, да.

Я на цыпочках прокралась к месту, где спала десять лет своей жизни. Взглянула в сторону подоконника. Вот она, потершаяся, но все же различимая надпись: «Дия К. и Санди К.». Я нацарапала ее на следующую ночь после того, как вспомнила, кто я. Специально, чтобы не дать себе забыть.

Я обвела пальцем буквы, но тут же одернула себя: «Не для этого ты здесь».

И обернулась к кроватке, где вздрагивала во сне знакомая мне девчушка.

— Вира, — позвала ее шепотом, гладя по голове, и девочка почти мгновенно распахнула большие, полные ужаса глаза. — Тихо, тихо, — успокоила я малышку, понимая, что со сна она приняла меня за существо из своих кошмаров. — Это я, помнишь? Кастодия.

— Кася! — На ее лице расцвела улыбка. — Ты пришла меня навестить?

— Не только тебя, — улыбнулась я в ответ. — А еще я пришла, чтобы избавить тебя от страшных снов. Ты мне веришь?

— Да! — Столько надежды и веры было в детском голосе!

— Тогда закрой глаза.

Девочка послушно опускает ресницы, а я накрываю ее веки ладонью, вторую кладу на затылок.

— Вира, слушай меня, слушай мой голос…