Работа в процессе

Однажды, когда мне было 8 лет, у меня был очень беспокойный сон: я ворочался и метался по кровати, в результате чего скатился с нее. Самое неприятное было то, что кровать была всего лишь в шести дюймах от тумбочки. Хорошей такой деревянной тумбочки. С острыми краями. Я ударился лицом об ее край, о чем красноречиво свидетельствует фиолетовая шишка на лбу, в мертвой точке, как раз над бровями. У меня всю жизнь этот шрам, и всю жизнь я ненавижу его. Как вмятина на капоте машины, это первое, что ты видишь в зеркале. Каждое. Несчастное. Утро. Разумеется, это не самое плохое, что могло случиться, и я должен быть благодарен за то, что так легко отделался. Но если быть откровенным, когда я смотрю на него, на меня накатывает чувство безысходности и растерянности. От этого также страдает моя работа, ведь мое лицо постоянно на экране, совсем не защищенное от критики. Иногда мне кажется, что камера ничуть не отличается от увеличительного стекла.

   У нас у всех есть шрамы, с которыми приходится мириться. Если шрам от того удара внешний, то остальные у меня в душе, невидимые чужому глазу. Я готов поспорить, что у всех есть такие. Тебя не любят – остался шрам. Шрам от психологического давления и словесных оскорблений. Когда тебя бросают, появляется шрам, и когда вечно дразнятся на игровой площадке тоже. Боль от разбитого сердца не проходит бесследно. Но как бы то ни было, эти шрамы говорят о невидимой борьбе внутри нас, и лишь немногие осмеливаются заявить о ней вслух.

   Скажу вам по секрету: я не идеален. Оооо, шок для вас. Да, на экране может создаться именно такое впечатление, но в реальности случается, что я испытываю и неловкость, и смущение, и страх. Все мои душевные шрамы, так или иначе, связаны с желанием нравиться и быть принятым. Всю свою жизнь я хотел быть похожим на других и чтобы другие были похожи на меня. Я лишь хотел иметь друзей.  Мне хотелось общаться с людьми, которым я не безразличен. Но и по сей день, как бы я ни старался, настают вечера, когда я сижу один на своей тахте и нет человека, который хотел бы прогуляться со мной.  Но стоит мне допустить чуткость и открытость в отношениях с  людьми, как приходит понимание, что никто не отвечает мне тем же. «Дружба», которая у меня недавно была,  чем-то напоминала прогулку по улице с односторонним движением, которая не приведет меня туда, куда я действительно хочу.

   Но шрамы – внутренние и внешние – катастрофа, только если мы придаем им слишком много значения, забывая о хороших вещах.  Я не хочу умалять боль, которую кому-то пришлось пережить из-за их шрамов, но по моему опыту, если ты позволяешь этой боли давить на тебя, так оно и будет. Не давай ей этой власти. Не позволяй ей мешать твоему росту и развитию.

   Шрам на лбу перестал причинять мне какое-либо беспокойство, стоило мне поменять свое отношение к нему. Теперь это не шрам для меня: это уникальная отметина, часть моей индивидуальности.  Если ваша боль невидима, призываю вас или подавить ее, или противостоять ей. Не игнорируйте. Шрамы часто служат нам ежедневным напоминанием о том, что нам довелось пережить – часто весьма значительном. Мы должны ценить их, или, по крайней мере, не отрицать и стараться рассматривать их под другим углом. Никто так не вдохновляет, как человек, у которого есть шрамы. Он обнажает их перед тобой, рассказывает их историю и как он смирился с причиненной ими болью или как вылечился от нее. Я точно знаю: я хотел бы проделать это с каждым из моих шрамов.

Когда-нибудь.

Если бы я создал инсталляцию

   Восемь часов вечера. Я на свидании. Есть в запасе увлекательная тема для беседы? Инсталляции. Искусство везде, поэтому, если мне выпадет шанс рассуждать о его необъятных просторах, я им воспользуюсь. Как вы видите, я очень люблю искусство.

   В этом  году я посмотрел документальный фильм «В присутствии художника» и был глубоко впечатлен его концепцией. В фильме главная героиня создала инсталляцию, состоящую из нее самой, стола, двух стульев, один из которых предназначался для любого, кто хотел составить ей компанию. Итак, вот какой вопрос я задал на свидании: «Если б ты мог создать инсталляцию, то какую?» С этим вопросом голову неожиданно пронзила мысль. Я хотел бы создать выставку, где вниманию была б представлена комната полная людей всех возрастов, форм, размеров и народностей, стоящих неподвижно. Абсолютно голых. Посетители выставки должны пройти сквозь лабиринт тел и добраться до выхода любым путем, каким только пожелают и по дороге изучить каждый тип людей в своем истинном обличии, иначе говоря, все несовершенство оголенного человечества.  Таким образом, мы видим людей такими, какие они есть, без всяких ярлыков, которые навешивает на нас мода, и масок, которые мы примеряем, играя социальные роли. И мы вынуждены осознать реальность: каждый из нас уникален, и именно в этой уникальности заключается красота.  Все просто и реально, как никогда. Это искусство, отражающее жизнь.

Неидеальный