Работный дом

Острый подбородок, живой взгляд, развязная походка – это была вышивальщица Цзиньсю, отправленная в Работный дом за то, что когда-то оклеветала Вэй Инло, обвинив ее в любовной связи со стражником.

Вэй Инло еле держалась на ногах от усталости, поэтому не стала с ней препираться. Она смерила собеседницу холодным презрительным взглядом, добралась до своего спального места и легла. Скрюченными и онемевшими пальцами развернула носовой платок и достала булочку.

Я должна поесть. Иначе завтра мне придется туго.

Внезапно совсем рядом с ней раздалось журчание. Повернув голову, девушка увидела стоявший прямо перед ней ночной горшок. Одна из служанок стояла над ним, задрав юбку, и справляла нужду.

В нос Вэй Инло ударило зловоние. Она поднесла ко рту булочку, но не смогла откусить. Пришлось завернуть еду обратно в носовой платок и зарыться носом в одеяло, чтобы укрыться от мерзкого запаха.

Однако это не спасало ни от запаха ночного горшка, ни от немытых ног ее подруг по несчастью.

Вэй Инло закрыла глаза, но сон не шел. Она повернулась на спину и уставилась в потолок.

Я должна что-то придумать…

Глава 75. Долг платежом красен

О том, чтобы перебраться в другую комнату, не могло быть и речи. Неизвестно почему, но тетушка Лю отнеслась к Вэй Инло очень недружелюбно. Среди всей работы, которую выполняли девушки, она выбрала самую грязную и утомительную и поручила ее Вэй Инло. И постель ей определила прямо рядом с нужником.

Однако служанка давно привыкла рассчитывать только на себя. На другой день, как только выдалась свободная минута, она начала бродить по двору и подбирать остатки угля и золы. Окружающие ничего не понимали, поэтому пристали к Цзиньсю с расспросами:

– Ты же хорошо ее знаешь? Что она делает?

Цзиньсю сама была в недоумении. Какой смысл в том, чтобы в разгар лета подбирать уголь и золу, которые нужны только зимой? Поэтому она лишь презрительно фыркнула:

– Инло всегда была себе на уме, что с нее взять? Лучше держаться от нее подальше… Ах! – Она перевела взгляд в другую сторону и вдруг защебетала елейным голоском: – Братец Юань, как ты сегодня рано!

Послышался скрип колес, и во двор въехала повозка для сбора нечистот. Вез эту самую грязную, самую зловонную в мире повозку юноша неземной красоты.

Император Хунли и брат императрицы Фухэн были очень красивы, но это была красота мужественная: один умен, начитан, отлично образован, другой бравый и мужественный. А этот юноша, которому на вид было лет шестнадцать-семнадцать, выглядел очень изящно и утонченно. В нем как будто воплотилась красота всех девушек Работного дома.

– Братец Юань, почему ты не обращаешь на меня внимания? – Цзиньсю подошла к юноше и кокетливо потянула его за рукав.

Евнух стряхнул ее руку и стал выливать в повозку содержимое ночных горшков, стоящих во дворе, а затем развернулся и направился к выходу.

Цзиньсю сердито топнула ногой ему вслед, а одна из служанок ехидно заметила:

– Сколько раз я тебе говорила, что ты не нравишься брату Чуньвану. Не трать время и силы понапрасну!

Цзиньсю презрительно взглянула на нее:

– Я не нравлюсь? Можно подумать, ты нравишься! Да ты на себя-то посмотри!

– Какой бы ты ни была раскрасавицей, все равно не сравнишься с Юань Чуньваном, – покачала головой другая. – Но какой прок от его красоты, сердце его как кусок льда! Если б мне нужен был сотрапезник, я бы к такому не пошла.

– Можно подумать, он бы захотел иметь дело с такой, как ты!

Оказывается, юношу-евнуха звали Юань Чуньван.

Обсудив его, служанки заговорили о других евнухах дворца. Их фантазии становились все откровеннее. Наложницы гарема, когда чувствовали себя одиноко, могли обратиться к императору. Служанки могли вступить в тайную связь со стражниками. А обитательницам Работного дома оставалось только сходиться с такими же несчастными, как они сами, – дворцовыми евнухами. Такой фиктивный брак назывался «сотрапезничество».

Цзиньсю давно присмотрела Юань Чуньвана на роль сотрапезника. Но другие служанки тоже интересовались им, ведь такой красивый и молодой евнух был редкостью. Юноша с такой внешностью, пусть даже и был холоден, вполне мог прислуживать придворной даме высокого ранга. Только Небесам известно, как он оказался в Работном доме…

Пока все гадали, зачем Вэй Инло собирает угли и золу, она молча продолжала свое занятие до тех пор, пока тетушка Лю не вышла во двор и не велела ей снова взяться за вчерашнюю работу.

За ночь гора ночных горшков опять выросла и издавала такое же нестерпимое зловоние. Вэй Инло сложила втрое платок и обернула его вокруг носа, но и это не спасало от зловонных испарений. Ее лицо побелело.

Похоже, сегодня вечером она опять не сможет поужинать.

Вымыв все горшки, Вэй Инло побрела к колодцу. Она набрала несколько ведер воды, чтобы как следует вымыться, иначе о еде не могло быть и речи.

Неожиданно к колодцу подошел еще один человек.

Набрав полное ведро чистой и прозрачной воды, он поднял его и начал жадно пить большими глотками.