Рабство и данничество у восточных славян

Аналогично рассуждает Л. В. Данилова. Указав на сообщение Маврикия о переводе славянами по истечении определенного срока своих рабов на положение «свободных и друзей», она замечает: «О патриархальном отношении к рабам говорится и у более поздних авторов. Ибн Русте, использовавший в своей книге источники первой половины IX в., пишет, что славяне "с рабами обращаются хорошо"».²¹² Мы не можем согласиться с названными исследователями, поскольку заботливость русов о рабах, хорошее обращение с ними объяснялось на наш взгляд, не старыми «патриархальными» нравами и традициями, а новым порядком вещей, явившимся следствием развития массовой работорговли, изменившей прежнее отношение к рабам, которые в результата наступивших перемен постепенно теряли (чем дальше, тем больше) возможность получить через определенное время статус «свободных и друзей», оставаясь в бессрочной неволе. Чтобы продать раба, надо было придать ему хороший, так сказать, товарный вид. Именно этим были озабочены работорговцы, о чем в источнике сказано со всей ясностью: русы заботятся об одежде невольников и хорошо с ними обращаются, «потому что торгуют ими».

Приведенные данные позволяют утверждать, что подавляющая часть рабов, приобретаемых восточными славянами посредством полонов, поступала на внешний рынок. Но какая-то часть пленников-рабов находилась при господах, образуя их окружение. Они использовались в качестве слуг прежде всего знатными людьми. Интересные, хотя и единичные примеры на сей счет находим в русском эпосе, в частности, в былине о молодости Чурилы.

Эта былина повествует о нападении на владения полян враждебного славянского племени во главе с Чурилой и об ответном карательном походе из Киева, организованном князем Владимиром. В былине цель похода затемнена позднейшими наслоениями, по смыслу которых Владимир снаряжается для судебного разбирательства, что совершенно не вяжется с положением Чурилы и его людей как «неведомых», т. е. не входящих в состав полянского племени. В ряде вариантов былины военный характер акции Владимира выражен со всей определенностью:

Тут солнышко ладился (латился),

Поскорей Владимир кольчужился,

И брал любимого подручника,

Старого казака Илью Муромца,

Брал и княгиню Опраксию,

И поехал к Чурилушке во Киевец.²¹³

Былинное «кольчужился» не оставляет сомнений относительно того, что речь идет именно о военном предприятии киевского князя.

Иногда в роли «подручников» вместо Ильи Муромца выступают другие русские богатыри:

Втапоры Владимер-князь и со княгинею

Скоро он снаряжается,

Скоря тово поездку чинят;

Взял с собою князей и бояр

И магучих богатырей:

Добрыню Никитича

И старова Бермята Васильевича,—

Тут их собралось пять сот человек

И поехали к Чурилу Пленковичу.²¹⁴

Важную информацию заключают варианты, в которых воины князя Владимира выступают безымянно:

Тута солнышко Владимер стольне-киевский

Выбирает лучших товарищей,

Князей и бояр, захватил он русских богатырей,

Набрал партию да людей семдесят;

С молодой княгинею он прощается,

В путь-дороженьку да снаряжается.²¹⁵

Приведенные тексты позволяют высказать предположение о том, что с точки зрения социальной структур войско Владимира не было однородным. Оно состояло из знатных и простых воинов, т. е. представителей общественной верхушки и рядового люда. Перед нами, следовательно, поход воинства полянской общины против враждебного племени Чурилы, поход, подобный многим, из тех, что запечатлены Повестью временных лет.²¹⁶

Воины Чурилы не могли противостоять киевской рати, чем и объясняется дальнейшая его служба Владимиру. В большинстве былинных вариантов Чурилу побуждает к службе князь Владимир. Внешне это выглядит как приглашение, а по существу есть принуждение. Во всяком случае, нотки приказа здесь звучат явственно: «Втапоры Чурила князя Владимира не ослушался».²¹⁷ Характерно и то, что служба Чурилы отождествляется с бедой:

Кто от беды откупается,

А Чурила на беду накупается.²¹⁸

Да иной от беды откупается,

А Чурила на беду и нарывается.²¹⁹

Служба Чурилы связана с дворцовым хозяйством Владимира. Сперва он служит «курятником»: «И живет то Чурила во Киеве у князя у Владимира в курятниках».²²⁰ Затем мы видим его «стольником», который «ходит-де ставит дубовые столы», т. е. выполняет обязанности простого слуги. Все, что делает Чурила, в былине называется «работушкой»:

Говорит Владимир стольне-киевский:

— Тебе дам работушку да стольником,

Стольником да чашником,

Расставляй-ко, молодец, столы дубовые,

Полагай-ко чаши золоченый,

Наливай-ко яствушки сахарнии,

А напиточки да все медвяные,

Станови-тко вина заморскии.²²¹

В княжеском доме Чурила только слуга, почему он за стол не садится, а лишь вокруг столов «похаживает», иначе — прислуживает. Гостей Чурила обслуживает с необыкновенной легкостью, красотой и изяществом. «Княженецкие жены» им любуются, а у «молодой княгинишки Опраксии», супруги Владимира, голова кругом пошла, хлеб в горле застрял и вино «во рту застояла-си». Апраксия обращается к мужу с весьма рискованной и столь же сомнительной просьбой:

Смини Чурилушки работушку,