Рабы ГБ

И наконец-то я понял! У этого агента "Пушкина" - фигурой, лицом, движениями напоминающего гоголевского Акакия Акакиевича, у этого человека с жалкой, жалобной улыбкой, из тех бедняг, которому на роду написано быть вечной жертвой пьяных подростков на ночной улице, глаза пылали таким неугасающим огнем, что, нечаянно наткнувшись на его взгляд, перенесенный с лица какого-нибудь испанского гранда, покорившего женские сердца от Севильи до Гренады, я сам почувствовал себя стоящим на краю пропасти - и оторваться от которой невозможно, и заглянуть вниз мучительно.

Помню, вот так же однажды я чувствовал себя, когда ко мне в редакцию пришел наемный убийца, киллер. Не по мою душу, нет. Он считал, что те, кто его нанял, связаны с КГБ и что, как только он выполнит задание, и его самого ликвидируют. Парень как парень. В меру воспитанный, даже в очках. Спокойно, как о должном, сказавший мне: "Юрий, не думайте, что это очень легкая профессия". Ничего не было пугающего в его облике, но все равно, все равно...

Вот так же и этот "Пушкин"...

Да, то, что он пережил, согласившись стать агентом КГБ, могло наверняка сломать и человека куда более сильного. Сейчас уже не помню детали, помню только про какого-то соседа по лестничной площадке, который подмешивал ему в чай какую-то гадость, неожиданно приезжающие спецмашины из психбольницы, открытая слежка на улице, бегство из города в город и, наконец, тяжелая болезнь, поразившая его. И страх, страх, страх...

- Хорошо, - предложил я ему. - У меня есть знакомый врач, замечательный врач, я ему позвоню, вы придете...

- Нет, - вздрогнул он. - Это исключено. ОНИ меня перехватят. Или тот врач, ваш знакомый, сообщит ИМ обо мне. Так уже было, было... - И вновь я наткнулся на его обжигающий взгляд.

Да не сообщит он, не сообщит...

В конце концов договорились, что через два дня, здесь же, в моем редакционном кабинете, я сведу его с врачом, моим другом.

Он согласился. И мы расстались, чтобы вновь встретиться через два дня...

Он ушел, а я еще и день, и вечер, и следующий день все никак не мог забыть этого странного человека. И, естественно, пытался и пытался понять, чем же ОНИ сумели удержать в своих сетях не только этого странного посетителя, а миллионы, миллионы и миллионы человек? Да и дальше бы удерживали, до гробовой доски, если бы так стремительно не перевернулась наша жизнь.

Могу понять: да, и это - занятие, которое хотя и не самое лучшее, но надо же кому-нибудь заниматься и им? Как, допустим, ассенизатор, исполнитель приговоров или забойщик скота на бойне. Занятие, призвание, профессия, которая оплачивается государством, как и другие, не очень приятные, но необходимые человеческие дела...

Но какая уж там профессия, какие деньги...

Знаменитый провокатор Азеф в 1912 году, например, получал наравне с начальником департамента российской полиции. А сколько же КГБ платил своим агентам за доносы?

Получали ли вы деньги за свои донесения? - спросил того же "Пушкина". Он назвал смехотворную, но символическую сумму, которая показала, что и его шефы обладали пусть своеобразным, но чувством юмора: ему заплатили тридцать рублей.

И то только однажды, когда он сообщил, что знакомый тренер читает набоковскую "Лолиту", в то время в СССР не издававшуюся.

Ищу нужные строчки в полученных письмах:

"Однажды я получила премию за "сотрудничество" - 15 рублей. Мы как раз закончили большую работу, и я думала, что премия за нее. Но потом, просматривая свою трудовую книжку, увидела запись: "награждена премией за успехи в политической учебе". Больше я никаких премии не получала, какие бы сложные программы ни делала и как бы усердно ни конспектировала труды классиков марксизма-ленинизма для политзанятий", - сообщает из Вольска Г. П. Попова, ставшая секретной сотрудницей во время работы в воинской части.

Офицер Р. Т. получал от КГБ несколько раз небольшие суммы: на выпивки с теми, кого он должен был разрабатывать.

В конце пятидесятых годов В. В. Ширмахеру из Саратова шеф приносил деньги, рублей 50-100 (в старых деньгах), и он давал расписку в их получении.

Предлагали деньги Н. из Москвы, помните? "Подполковник первым делом отсчитал мне 100 рублей и попросил дать расписку... на 200."

Куда чаще, чем деньгами, расплачивались всевозможными услугами: устройством на работу, возможностью съездить за границу, продвижением по службе.

Рабочий Михаил Ярославцев из Воронежа, действовавший под псевдонимом "Феликс", порвал с КГБ в сентябре 1988 года. Но, как он пишет, "если бы я с ними не сотрудничал, то они бы не устроили меня в фирму "Хака", которая строила в Воронеже завод видеомагнитофонов".

"За свою работу я, как активный агент, поощрялся беспрепятственным продвижением на основной службе, я мог посещать по спецпропуску (для приобретения дефицитных товаров) все закрытые военные гарнизоны Мурманской области, а также мог безбоязненно спекулировать контрабандным товаром, включая порнографию и т. д.", - признается сегодня Ю. П. Митичкин (о его личной истории еще впереди).