Рабы семьи Трок

А что у неё есть? Неясное происхождение в этом мире, средняя по красоте мордашка и внешность… хотя тут не угадаешь — мало ли какие ему женщины нравятся? А! Ещё девственность конкретно этого тела… самое время вспомнить, на какие ухищрения шли дамы, чтобы убедить мужа в том, что он у них первый… а тут и делать ничего не надо!.. Инга в последний момент ловит едва не выдавший её истерический смешок.

Чем она вообще занимается?! Даже не зная, кто именно приехал, успела тут расписать планы на едва ли не половину дальнейшей жизни!

Она в последний момент успевает среагировать и останавливается за спиной эйн Ниилли до того, как врезается в неё. Прижав руку к груди — сердце колотится так, что, кажется, сейчас проломит рёбра — она кое-как выравнивает дыхание раньше, чем эйн Ниилли успевает что-то заметить.

В комнату, служащую хозяйке поместья кабинетом, Инга входит уже совершенно спокойной. По крайней мере — внешне. Аккуратно прикрывает двери, пока эйн Ниилли проходит к креслу за массивным столом, и замирает возле них, ожидая приказа. Стоило бы опустить глаза, но Инга продолжает рассматривать помещение, в котором оказалась в третий раз.

Не то, чтобы она за предыдущие чего-то не успела увидеть — всё те же шпалеры с растительными мотивами, тяжёлые шторы, общее ощущение уютной вязкости, затягивающей в болото отрешённости и нежелания шевелиться… при том, что на саму эйн Ниилли обстановка, кажется, действует с точностью до наоборот!.. — но почему-то кажется, что есть тут что-то, что до сих пор выпадает из внимания.

Но что?

Эйн Ниилли, кажется, вообще не обращает внимания на Ингу, занимаясь какими-то документами… в которые хотелось бы заглянуть, если бы Инга успела научиться читать! Только вот кто ж ей их даст?!

Картина.

Не та, что Инга видела в комнате, прилегающей к остановленному крылу поместья, но… Двое молодых людей, отличающихся друг от друга несущественно. У правого черты лица немного острее, у левого — грубее. Ну, и левый чуть заметно выше… В остальном — блондины золотоглазые. Что ещё про них сказать?

— Тебя так заинтересовали мои сыновья? — небрежно интересуется эйн Ниилли, не отрываясь от документов.

— Просто задумалась, — как можно ближе к правде сообщает Инга. Не веря самой себе. Да, заинтересовали. Хотя бы тем, что Инга ни разу за это время их не видела.

Эйн Ниилли никак не отвечает, вновь сосредотачиваясь на документах.

Если приехал кто-то из этих двоих… кстати говоря — а почему никто в поместье никогда не говорил о сыновьях эйн Ниилли? Пусть не с Ингой, но хотя бы между собой! Что за странный запрет? Что такого в этой теме?

Если это кто-то из них, то… Инга на мгновение прикрывает глаза. То — ничего. Внешность никак не расскажет о характере. Но… Инга мысленно облизывается. На картине юноши, конечно, слишком молоды — сейчас они должны быть, вероятно, вдвое старше — но… красивые. Пусть Инга и никогда не теряла головы от блондинов, предпочитая что-то более…

Интересно — который? Правый вызывает некоторое беспокойство, причину которого Инга не понимает. Взгляд что-ли… Может, и так. Хотя левый тоже явно непрост.

Ох.

Делать выводы на основе картины, которую писал человек, склонный, как и все люди, по-своему воспринимать реальность. Верно ли он передал облики этих двоих?

Загадка…

— Сейчас ты отправишься с Лий на встречу, — обрывает эйн Ниилли её размышления. Инга вскидывает голову и сталкивается взглядом с хозяйкой. Та чуть улыбается, но глаза остаются холодными. И… напоминают, кстати, взгляды её сыновей. Неприятно. Инга вопросительно вскидывает брови, наплевав на то, насколько этот жест непочтителен по отношению к хозяйке. Та, впрочем, решает проигнорировать его. — Сегодня моя внучка встречается с будущим мужем, и несколько… нервничает. И, раз уж её личная служанка до сих пор не оправилась от встречи с мерзостью, ты заменишь её.

— Что я должна буду делать?

— Проследить, чтобы молодые люди не оставались наедине. И… я желаю твое мнение о будущем муже Лий.

— Как вам будет угодно, — склоняется в поклоне Инга. И выходит прочь. Надо отыскать эйн Лийниру и… Инга едва не падает, запнувшись-таки о подол!

Хорошо ещё, что рядом нет никого, кто мог бы видеть этот позор!

VII