Рабыня

– Да, три и в разных коридорах. Два – просто отверстия в полу и выходят в тоннели седьмого уровня. Третий – это обрушение вытяжной трубы. Сохранилась только вертикальная часть. Похоже, это была магистральная вытяжка. Сохранившийся отрезок проходит седьмой и восьмой уровни точно. И если это действительно вытяжка, то она должна идти до технического уровня. Но труба почти вертикальная. С ее ногами там не пройти. Да и принцессу надо было как-то тащить.

– Что ж. Пока свидетельство этого контрабандиста единственное, что у нас есть. Принцесса у нас, конечно, взбалмошная, как и все подростки, но далеко не дура. Сообразить, что в катакомбах лучше не оставаться одной и не поднимать шума, могла. Займетесь этой трубой. В первую очередь дойдите до низа и проверьте там.

– Будет сделано, лорд-мастер.

– Если девчонка в таком состоянии смогла там пройти, то из нее мог бы получиться неплохой боец. Жаль, что она не с нами, – пробормотал уже себе под нос лорд-матер.

Отвернувшись от погасшего экрана связи, Кир отдернул китель и нехотя направился к двери, на ежечасный доклад императору.

Глава 8. Игра в прятки

Боль, сначала тупая, на грани ощущений, вторглась в неспокойный сон Майи. Затем она сверлом прошла сразу по обеим ногам, окончательно прорвав блокаду лекарств, и, наконец, ярким огненным фейерверком взорвалась в голове. Майя широко распахнула глаза, поспешно прерывая крик, но стон сдержать уже не смогла. Взгляд уперся в черную, вязкую темноту. Было ощущение, будто ноги разом засунули в горящие угли, которые к тому же еще активно ворошат кочергой. Сдерживая стон, Майя старалась не шевелиться, в надежде хоть как-то к ней привыкнуть. Спустя несколько минут боль не стихла, а стала неровной, пульсирующей.

– «…пульсирующая боль в ране или рядом с ней – это признак начинающегося воспаления, так же, как и покраснение кожи вокруг раны. Если процесс не остановить, то пациент может потерять руку или ногу, а то и умереть…» – Голос мамы, рассказывающей давний урок, слышался так явственно, что Майя непроизвольно повернула голову, пытаясь разглядеть ее лицо. Но увидела только темноту.

Сдержав стон, она пошевелилась и попыталась сесть. Походный светильник, реагируя на ее движение, включился. Из темноты выступили голые стены каморки. У противоположной стенки блеснули глаза проснувшейся пленницы.

Майя молча перевела взгляд на ноги и потянулась, снять повязку.

Открывшийся вид привел в отчаяние. Краснота, разлившаяся по коже вокруг свежих швов, была отчетливо видна даже в таком тусклом свете, какой давал походный светильник. Сквозь прозрачную защитную пленку были видны разошедшиеся в некоторых местах швы. Видимо, вчерашние нагрузки не прошли даром, а ночью, пока действовало обезболивающее, Майя неловко двигалась во сне. В результате тонкие осколки раздробленных костей пришли в движение и как иглы начали проникать в мягкие ткани и даже прорывать кожу.

Майя потянулась к аптечке, достала новые шприц-тюбики и, не задерживаясь, сделала себе сразу два укола. Судорожно переводя дыхание, девочка молча откинулась на спину.

– Тебе надо к врачу. Просто так это не заживет. – Принцесса приподнялась на локте, пытаясь лучше рассмотреть открывшуюся картину.

– Нет, в больнице меня схватят. А подпольные врачи просто сдадут за деньги.

– Ну, ты не дура после этого? Да у тебя воспаление пошло! Если сейчас не остановить, отрежут ведь ноги. Как тогда побегаешь? Если, конечно, вообще выживешь.

– Лучше сдохну тут, но в ошейник обратно не вернусь. Кстати, а неплохая компания! – Майя, глядя куда-то в потолок, со злостью сжала кулаки.

– Мертвые не бегают. А в рабынях можно поправиться и сбежать снова, – пыталась достучаться до голоса разума принцесса.

– Ну да, поправлюсь я, как же. Мне вон даже ноги не собрали. Врач только фиксатор поставил. Сказал, и так заживет. Возиться с рабыней не захотели, сказали переться в дворцовую больницу. Можно подумать, там кто-то со мной будет разбираться. Меня вообще на следующей неделе продать должны были. – Майя перевела недобрый взгляд на свою заложницу – А тебе-то что? Ну сдохну я, что за печаль? Инструменты есть, дотянешься, если не найдут раньше. И вся недолга. Не хочешь свою будущую живую игрушку потерять?

Принцесса Иллисиана замерла, недоуменно глядя на лежавшую Майю. Потом до нее дошел смысл сказанного.

– Я же на самом деле помочь хочу. А тогда я сгоряча сказала. Не имею я привычки людей в игрушки превращать!

Полный возмущения и обиды взгляд принцессы на Майю не произвел ровным счетом никакого впечатления. Она только скептически хмыкнула.

– Ну да, конечно.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Да ничего. Мне вообще побоку, что ты, что вся твоя семейка с твоим братом, да и ваша жизнь. Век бы с вами не пересекалась.

– Мы-то тебе что сделали? – Цепочка наручников принцессы негромко звякнула, когда она всплеснула руками. – Где ты с нами пересекалась?

– Да ничего не сделали, только купили, да ошейник в вашем дворце надели. А то, что не пересекались, так это ведь временно.

– Это как? – Иллисиана недоуменно сдвинула брови.