Рабыня благородных кровей

— Еще бы, всю жизнь собирала, жалко! — презрительно хмыкнула Айсылу. Как жаба! Глаза выпучила, только рот открывает… У неё где-то пояс был тяжелый, мне ясырка Гюльджи рассказывала. Мол, старшая жена хана никогда с ним не расстается.

— Я-то думал, чего она ворочается? — повеселел мужской голос. — А ей, видишь ли, неудобно на нем лежать. На голое тело надела, вот монеты в кожу и впиваются.

Эталмас успела-таки крикнуть, но ей зажали рот.

— Вот это да! — раздался торжествующий голос Айсылу. — Тут и нам хватит, и нашим детям. А теперь убей ее!

— Птичка моя, — нерешительно проговорил мужчина, — может, просто с собой возьмем? Будет тебе прислуживать.

— Еще чего! — возразила женщина. — Изо дня в день видеть её мерзкую рожу!

— Тогда продадим на базаре вместе с остальными.

— Ты не знаешь эту хитрую тварь! Она сбежит, а потом Тури все расскажет. Уж он-то найдет, как нас с тобой достать. Я сказала: убей!

Опять раздался резко оборвавшийся крик.

— Вот теперь я могу быть спокойна, — сказала Айсылу. — Как ты думаешь, меня в этом наряде узнают?

— Думаю, такого красивого юношу — поискать! Надвинь для верности шапку на глаза.

Хлопнул полог юрты, прошелестели шаги двух человек, и все смолкло.

— Мне жалко Эталмас, — тихо сказала Анастасия. — Ведь её здесь никто не любил, даже собственный муж.

— А мне — нет! — отрезала Заира. — Если бы ты знала… Хорошо, расскажу тебе. Думала промолчать, чтобы ты не переволновалась и раньше времени не родила… Она ведь что удумала? Я две ночи в юрте рабынь ночевала. Не спалось, вот я по лагерю и гуляла…

— Подслушивала? — уточнила Анастасия.

— Подслушивала, — согласилась Заира. — А как ещё можно узнать чужую тайну? В общем, она уговаривала Тури-хана забрать тебя у Аваджи. Мол, пусть он Аваджи куда-нибудь ушлет, так, чтобы тот не вернулся. А затеяла она это, чтобы Тури от пятой жены отвратить. Не нравилось ей, что старикан теперь её во всем слушает. Тебе Эталмас все ещё жалко?

Анастасия потрясенно молчала.

— Какие жестокие у них женщины, — наконец вымолвила она.

— Под стать своим мужьям! — сказала Заира.

Теперь они почти ничего не видели и не слышали, но выходить боялись и лишь по некоторым, доносящимся с другой стороны куреня звукам могли догадаться: кипчаки продолжают выгонять обитателей из их юрт. Некоторое время спустя в этих звуках им послышалась обеспокоенность.

— Нас ищут, — догадалась Заира.

— Мы-то им зачем? — пересохшим от волнения ртом спросила Анастасия.

— Не хочет птичка соловей свидетелей здесь оставлять. Кто знает, что мы видели? Тури-хан не должен её заподозрить, иначе кинется искать, тогда всем придется плохо — прежде всего родителям Айсылу, а она, похоже, любящая дочь.

— Разве мы бы ему сказали?

— Но она-то этого не знает. У них самих все продается и покупается, вот и о других так же судят. Как бы они нас здесь не нашли…

— Надо что-то делать. — Анастасия задрожала так, что казалось, зубы её стучат на весь курень. — А что, если нам спрятаться в юрте Эталмас?

— Что? — взвизгнула Заира. — Да пусть лучше нас здесь найдут, чем я спрячусь рядом с мертвой!

— Но я не хочу, чтобы нас нашли!

— А кто хочет? — пробурчала Заира.

И все же их нашли. Один из кипчаков. Молодой, почти мальчишка. Он заглянул в юрты ханских жен, которых увели самыми первыми. В юрте Эталмас он, наверное, увидел мертвое тело, потому что присвистнул и быстро направился прочь как раз в сторону убежища женщин.

Он их и увидел. Стоял и смотрел, радостно улыбаясь, потом поманил пальцем. Анастасия, внутри которой все протестовало, поднялась, вылезла из кучи травы и подошла к кипчаку. Тот уже открывал рот, чтобы закричать: нашел!

— Молчи! — строго сказала она и, сама не зная почему, провела ладонью перед его глазами. — Ты никого не видел. Это была змея. Огромная. Вот такая!

Анастасия пошире развела его руки, что молодой человек покорно позволил ей с собой проделать, глупо улыбаясь.

— А теперь иди, — она развернула его и подтолкнула вперед, как бездушную куклу.

Молодые женщины ещё долго слышали, как он, уходя, все повторял:

— Я видел змею. Вот такую. Я видел змею…

— Как ты это сделала? — спросила ошеломленная Заира.

— Не знаю. Просто я сильно испугалась. Вот и говорила ему все, что на ум приходило.

— Может, он больной какой?

— Может.

Хоронясь за юртами, они видели, как уходил из куреня отряд кипчаков. Рядом с предводителем, молодым красивым мужчиной, на отличном вороном коне ехал юноша с нежным, девичьим лицом, в черной бараньей шапке, надвинутой на глаза.

Всадников оказалось не так уж много, человек пятьдесят. Но они гнали перед собой все население степного города, попутно нагрузив их узлами с награбленными вещами.

— Представляю, как разозлится этот тарантул Тури-хан, — хихикнула Заира.

— Их гонят на базар? — задумчиво спросила Анастасия.

— А то куда же. Небось, в Янгиюль. Для Айсылу — чем дальше от Ходжента, тем лучше. Когда вернутся нукеры Тури-хана, она со своим Мюридом будет далеко…

Впервые в голосе Заиры прозвучало нечто, похожее на зависть.

— Что же мы будем делать?! — с отчаянием воскликнула Анастасия. Одни. Посреди степи. А если волки?