Рабыня для чудовища востока (СИ)

Басир резко останавливается. Бросает на нас недовольный взгляд. Проводит рукой вдоль стены, и на наших глазах камни расходятся, образуя проход. Зрелище завораживающее. Магия. Мы входим и оказываемся в оранжевой аллее. Тут все увито чем-то наподобие виноградных листьев, только они оранжевого цвета. Пение птиц, пряно-терпкие запахи, словно еще один мир внутри Шантары.

Это сказка, если бы она не была омрачена кровью и болью. Осознаю — в этих стенах нет счастья. И это лишь красивая картинка не больше. И мне нужно научиться выживать. Понимаю, что пока я лишь совершаю ошибку за ошибкой. И ни на шаг не приблизилась к своим целям. Наоборот, лишь ухудшаю свое положение.

— В клетки их, — Басир дает распоряжение оборотням. Они куда-то сворачивают, и пленные исчезают с нашего горизонта. Последнее что я слышу отчаянный волчий вопль.

— Что с ними будет? — подхожу чуть ближе к оборотню, оставив девушек позади.

— Скоро все сама увидишь. Вечером будет большое празднество, вы принесете клятвы верности Владыке. Заодно будет решена судьба мятежников.

— Клятвы?! — меня передернуло. В этом слове таится какая-то угроза.

— Именно так.

— А кто был тот оборотень, который провел меня? — незнакомец снова без спросу вторгся в мои мысли. И вопрос сорвался с моих губ, прежде чем я смогла его остановить. Определенно надо учиться держать рот на замке.

— Скоро сама узнаешь, — усмехнулся, и как-то странно на меня посмотрел. Желтые щупальца волка вновь атакую меня, вызывая волны протеста и негодования. — И прекращай болтать. Вне стен замка вам было оказано снисхождение. Теперь же вы будете неукоснительно следовать правилам, — голос становится холодным, еще более грубым.

Мы выходим к большому зданию. Оно в отличие от остальных строений ярко-желтого цвета.

— Тут проживают все самки. Зухра объяснит вам правила, — Басир открывает двери, пропуская нас внутрь.

Переступаю порог, и тут же голос из прошлого взрывает мое сознание.

— Святое солнце, мое постыдное отродье и тут меня нашло! — как кнутом по сердцу.

Поворачиваюсь на звук голоса. Мать сильно изменилась. Загорелая, похудевшая, даже кожа заметно разгладилась, в оранжевом платье, увешанная яркими бусами и браслетами и лишь глаза не изменились, в них, то же презрение. Ежедневно день за днем, сколько себя помню, меня сопровождал именно этот злой взгляд. Словно именно я виновата во всех ее бедах. И я действительно старалась не быть ей обузой. Позже, сделала все, чтобы заработать деньги на лечение. И вот снова эти глаза полосуют меня.

— Мама… — говорю тихо, сбитая с толку. Уж ее-то точно не ожидала тут увидеть.

— Закрой свою пасть. Не произноси слов, порочащих меня! — у нее изменилась манера речи, появился акцент. Но вот в словах все тот же яд. Раньше я все надеялась, что буду самой хорошей дочерью, и она оттает, полюбит. Мы станем семьей. Наивная… — Продала свою шкуру паршивка, свалилась на мою голову, мозолить мне глаза!

Даже не заметила, когда из дома вышел Басир. Я в принципе ничего не вижу вокруг, кроме, пропитанных ненавистью глаз родной матери. У меня столько вопросов, но едва ли я решусь их задать. Ее слова все еще болезненно отзываются в сердце. Вскрывают старые раны, возвращают меня в прошлое, когда маленькая девочка жила в коробке, лишь бы не мешать маме и ее новому «принцу». А тут она нашла свое счастье в гареме? Став одной из рабынь? К этому она стремилась? Но она явно чувствует себя тут вольготно. Разразилась бранью, уперла руки в бока.

— Зухра! Не собирай на свою голову тысячи проклятий! Если это действительно твоя плоть и кровь — то благодари небеса за подарок вкусить радость материнства и возможность созерцать свое дитя каждый день! — раздается мелодичный женский голос.

По ступеням плывет голубое облако. Именно с невесомым облаком у меня ассоциируется девушка. Белоснежные волосы струятся ниже талии, невесомое длинно голубое платье, кукольное личико, а ее глаза напоминают бескрайний синий горизонт моей родины.

— Уйди с глаз моих! Не лезь, куда не звали! — рычит мама. Она явно недовольна появлением девушки.

— Ты мне не указ, Зухра! — голубоглазая подлетает ко мне, берет за руку. — Пойдем со мной, я тебе все покажу. Не обращай внимания на ворчание старой женщины, — улыбается мне, так нежно и открыто, что становится гораздо легче. Она как бодрящий ветерок, уносит вдаль тревоги, оставляя ощущение легкости.

— Ты кого старой назвала?! — преграждает нам дорогу, уперев руки в бока, — Ах, ты… да… ты…

— И кто же я? — в небесных глазах пляшут веселые искорки. — Давая, не сдерживайся, скажи все! — явно подначивает маму. — Или боишься?

Женщина как-то сразу тушуется. Опускает голову и отходит с нашего пути. Словно действительно опасается блондинку.

— Это моя обязанность заниматься новыми рабынями! — кричит мать нам в спину, которую почему-то теперь называют Зухрой. Хотя всю жизнь ее звали Иванна.

— Вот и занимайся, у тебя три новых мадам, — смеется, явно забавляясь негодованием женщины.

У девушки маленькая и теплая ладошка. Она плавно движется по ступеням, то и дело, поглядывая на меня.