Рабыня дракона

— Не совсем. В домах скорби и любви служат своим господам. Трехлетняя девочка постигает азы наложницы. Привратница учит её красиво ходить, вежливо разговаривать, правильно одеваться, танцевать, кормить своего господина, играть на музыкальных инструментах, даже петь и следить за собой. Все то, что нравится господину. Когда девочка становится старше и у неё начинает идти кровь, сама привратница использует какую-то стальную трубку, лишает наложницу целомудрия и готовит к ночи со своим господином.

— Какой ужас! — возмутился Костин. — Это непозволительно!

— Для нас — да, а в империи это в порядке вещей. В Шадаш-Тарза мужчина никогда не ляжет с невинной девушкой, потому что они считают, что невинность корень какого-то зла. Из-за этой невинности девушки плохо танцуют, не могут правильно служить своему господину и вообще скрывают в себе какое-то зло. Их религия солнца проповедует это верование, и все господа в это верят.

— И долго ты там служила?

— Больше года. Мне выпала возможность и я ей воспользовалась, убив привратницу. Когда началась паника, евнухи пытались поймать всех наложниц, а я рванула к морю, забралась на корабль императора и на нём добралась до королевства Фрагиль, откуда перебралась до границы. Там я встретилась с группой наемников. У них были проблемы с заказом — нужна была женщина, которая сможет соблазнить одного влиятельного человека. Я его соблазнила, вывела с бала на улицу, где мы его убили. Наемники приняли меня. Вместе мы выполняли заказы, делили добычу поровну, но когда пришла империя, наши пути разошлись. Месяц назад я оказалась в городе на юге, а оттуда пошла на север, где встретила людей герцога Масура. Об остальном рассказывать не надо. Ты и сам знаешь, что я служу герцогини Масур.

Костин тяжело вздохнул, допил своё вино и выдохнул.

— У тебя удивительная жизнь, Тина, — улыбнулся он. — Столько испытаний…. Я хотел тебя спросить. Что ты будешь делать, когда герцог тебя уволит со службы?

— Господин Масур твердо решил, что до следующего лета я буду служить его жене, — ответила Тина. — Если через год мои услуги будут не нужны, подамся куда-нибудь на запад. Посмотрю, какая ситуация будет в королевстве.

Шум и стоны в покоях герцога стихли, но Костину легче не стало.

— Тина, может быть, когда тебя уволят, я поеду с тобой? — попросился он.

— А твоя сестра? — уточнила Тина.

— Она останется служить фрейлиной у герцогини, а мне тут не место…

Тина допила остатки вина.

— Ты ведь любишь Алексу Масур? — спросила она.

— Всем сердцем…

— Ладно, Костин, — хихикнула воительница. — Если мы доживем до тех дней, можешь поехать со мной. Только сначала научись правильно сражаться. Твоя техника ужасна, а если мы будем путешествовать вместе, я должна буду положиться на твои умения.

— Я всему научусь!

— Верю, верю. Еще вина?

— С удовольствием.

ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ: МОЁ СЕРДЦЕ, МОЯ ЛЮБОВЬ, МОЙ ГОСПОДИН

Летом 983 года деньги полились рекой. Наместник Диор де Сатир опустошил королевскую казну, свою сокровищницу и вытряс деньги из многих влиятельных маркизов и графов в столице. Пятьдесят миллионов рупий — столько потребовал Дракон за мир, были собраны и приготовлены в дань Дракону. Оставалось решить второй вопрос, ведь Дракон потребовал пятьдесят женщин, которых королевство должно будет подарить вместе с деньгами.

Утро сомнений

***

— Это точно? — переспросил Карл.

Алекса открыла глаза, посмотрела в сторону двери и увидела там супруга, стоящего на пороге. Карл, видимо, с кем-то разговаривал, но не позволил гостю заглянуть в покои, поэтому прикрывал щель своим крупным голым торсом.

— Да, господин, — послышался голос Якова. — Как вы приказывали, разведчики доставил письмо герцогини, и вернулись с ответом.

— В чем дело? — Алекса подняла голову с подушки, придерживая одеяло, прикрывающее её голое тело, которое ныло после ночи любви с мужем. Похоже, больше всего настрадался позвоночник, потому что герцогиня давно не чувствовала, как у неё ноют раны на спине, оставленные от падения из окна усадьбы Холл.

Карл обернулся, чем непременно воспользовался Яков. Командир гарнизона увидел прикрытую герцогиню, у которого прекрасные волосы превратились в какое-то гнездо кукушки — такие растрепанные волосы мужчина видел впервые. Он, разумеется, слышал, чем занимались этой ночью герцог и герцогиня, однако не мог представить, как такая хрупкая женщина может подняться после такой жуткой встряски. Видимо, госпожа уже привыкла к своему мужу.

— Дорогая, — сказал Карл, хлопнув дверью перед носом командира, — будь добра, прикройся.

Алекса с трудом нашла в себе силы и слезла с кровати, а после зашла за ширму и не спеша накинула тело белый халат, подвязав его шелковым поясом. Как только жена скрылась из поля зрения командира, Карл вновь открыл дверь и позволил Якову войти в покои.

— Расскажи герцогини то, что сказал мне.