Рабыня ищет хозяина, любовь не предлагать

— Тогда ты сам окажешься в роли того, кто грузом висит на чужих плечах, что же тут хорошего? Понятно, что, когда болеешь или что-то случилось, ты можешь нуждаться в помощи других. Как я, когда только попала в этот мир. Но, освоившись, каждый должен стремиться стоять на своих ногах самостоятельно, а не быть обузой.

— Конечно, ты права, — улыбнулся я. — Но что, если в паре оба будут стараться помочь друг другу? Никто не будет обузой, но каждый будет стремиться позаботиться о втором в меру своих способностей. Ведь двое могут сделать больше: один умеет лучше одно, второй — другое, а вместе они смогут больше, чем сумма отдельных частей. Знаешь, у моих родителей счастливый брак по любви, а не по расчету. Они стремятся каждый день своей жизни сделать что-то для своего супруга и, конечно, для нас — своих детей. Когда каждый старается изо всех сил сделать второго счастливым, вместе они создают одно большое счастье для своей семьи, — я взял ее за руку, и она ее не отняла, внимательно глядя мне в глаза.

— Счастье. Семья… звучит странно для меня, меня воспитывали совсем иначе. Все это для меня что-то из иного мира, — она все же убрала свою руку и отломила кусочек хлеба.

— Ты и находишься в другом мире и больше нет дороги назад. Нужно привыкать жить здесь, — улыбнулся я.

— Ну, не знаю, — протянула Рика задумчиво. — Возможно, действительно бывают такие отношения между людьми, но я понимаю и Кейю, которая не готова поверить. Разве можно составить такой договор, который заставит обоих вести себя таким образом: заботиться друг о друге, а не думать о себе и своей выгоде? Кейа рассказывала мне, да и я после прочла брачную клятву — там ничего об этом нет, да и это было бы невозможно.

Я улыбнулся:

— Людей заставляет заботиться друг о друге не договора и клятвы, а Любовь.

— Любовь? — она взглянула на меня с недоверием. — Это же просто мимолетное чувство, как оно может стать основой долгосрочного договора?

— Любовь бывает разная. Иногда это мимолетная влюбленность, а иногда крепкое чувство, которое только растет и крепнет с возрастом. Когда встречается именно такое чувство, тогда и нужно вступать в брак.

— Но как же понять, что это именно оно? — требовательно нагнулась через стол ко мне Рика. — Что ты чувствуешь именно ту самую «Любовь», а не какую-то мимолетную? И как узнать, что будущий супруг ощущает то же самое, что его чувства не пропадут вскоре? Есть какой-то ритуал, который поможет в этом? Заклинание? Амулет?

Я удивленно моргнул, а потом, подумав, улыбнулся:

— Нет. Этого никак не понять и не проверить. Просто, любя, доверяешь человеку настолько, что готов рискнуть всем. И надеешься, что он тебя тоже полюбит, если не сейчас, то позже, в ответ на твою любовь и заботу.

— Как-то это нечестно, — буркнула Рика, откинувшись на спинку стула. — Мне было бы жаль того, кто так сильно любит, не зная, что чувствует второй. Вдруг им воспользуются?!

— Если знаешь человека, если уверен, что он добрый и порядочный, то знаешь, что он не воспользуется твоими чувствами, а честно ответит, что не любит, не будет пытаться получить что-то в обмен на разрешение быть рядом. Именно такой человек и достоин любви, — я отвел взгляд, но говорил именно о ней, о Рике, надеясь, что она поймет. Когда же вновь взглянул ей в лицо, то увидел, что она хмурится.

— Нет, мне все же все это не нравится, — качнула головой. — Любовь вся эта… слишком сложно. Не хотела бы я чувствовать подобное. Давай лучше сменим тему.

Пришлось кивнуть. Мы вновь недолго обсуждали школу, потом перешли на тему расследования. Воспользовавшись возможностью, я попросил Рику посетить наш полицейский участок.

— Вообще-то, я осматривала тех, кого встречала, когда была у вас: во время ареста и когда получала назад свою секиру, — заметила она. — Никаких рабов там не заметила. Но, если нужно, попробую еще раз.

Я тяжело вздохнул. Этого и следовало ожидать, но я цеплялся за любую надежду, чтобы поймать-таки преступника. Он ловко обрывал все ниточки, которые вели к нему, готовился долгие годы, а у меня осталось меньше месяца, чтобы его найти и остановить.

Рика пока была слишком занята, не в силах вырваться и съездить в полицейский участок, а пока мы могли только переговариваться по артефакту связи. Я же продолжал копать носом землю. Мне все равно казался наиболее подозрительным тот исчезнувший попаданец, и я пытался вызнать о нем все. Опросив его бывших коллег по магической фабрике, я ничего не добился — он был неразговорчив и нелюдим, но разговорчивая миссис Агвидсон между делом заметила, что он общался когда-то с одним из соседей. Тот занимался кое-какими темными делишками: подворовывал, отсидел, но после выхода с каторги стал жить законопослушно, помогал пожилой матери и завел семью. Я поговорил с ним, как только появилась такая возможность.

С первого же взгляда, когда на мой стук открылась дверь, этот невзрачный человек как-то сгорбился и стал смотреть исподлобья, сплюнул в сторону и процедил через губу:

— Чо нада?