Рабыня на продажу

Я видела себя в его воспоминаниях так часто, что на мгновение мне показалось, будто с моим появлением в его жизни исчезло все остальное, и только я, я и я.

Сплю, ем, молчу, растираю пальцы, когда думаю, что никто на меня не смотрит.

А вот и ожидание перед встречей с Дегустатором, вспышка и взрыв. Как я запрокидываю голову от его ласк, как закатываются глаза, и как тонкие пряди липнут к влажному лбу. Как мужчина горит! Полыхает огнем, не в силах сдержать желание, что рвет его изнутри.

Его влажные пальцы во мне, там, в маленькой темной комнате на кожаном диванчике, поцелуй, первый и жадный. И жажда, слишком сильная чтобы вынести и не побежать по горящим углям к живительной влаге. Стоны, руки, губы, плечи. Его взгляд метался по моему телу без возможности выбрать что-то одно, и первое движение языка, мое послушное тело в его руках, и резкие толчки на грани безумия. Все перемешалось в один ужасающе великолепный момент, который омрачала лишь краска прощания.

Он брал меня тогда и думал, что это конец, печаль горьким привкусом ощущалась на его губах. Атхор хотел понять, что со мной, и не мог, все сильнее и туже запутываясь в моей паутине, увядая и приходя к выводу, что дело в нем.

Он потерялся и потерял.

— Ты...

— Я люблю тебя, — прошептал обреченно, когда картинки прекратили плясать перед глазами. — Люблю и это неизбежно. Это не просто, но иначе у меня не выходит.

— Атхор...

— Нет, нет... — зашептал он быстрее, безумнее, запуская пальцы в мои волосы и прижимаясь лбом ко лбу. — Молчи Лима, не говори...

— Ты все время меня затыкаешь, — нервно усмехнулась я. — Может уже дашь сказать?

— У меня голова треснет, малышка. Просто напополам расколется.

— Я соберу, не переживай. Атхор, — позвала я, поднимая веки и попадая в плен темных глаз. — Я никогда не видела себя такой. Ты видишь все совершенно иначе, я не такая, какой ты меня представляешь.

— А может это ты неправильно себя видишь? — Рывок, и он подхватывает меня за ноги, усаживая на свои бедра и придавливая спиной к стене. — Ты ошибаешься, Лима. Не слушаешь, упрямица.

— Заткнись уже и поцелуй меня.

Он замер, не веря своим ушам, но промедление закончилось слишком быстро.

— Ты сама попросила.

Сумасшествие.

Вновь это невероятное чувство, которое мужчина вызвал во мне в прошлый раз. Грань отчаянья, близость, словно мы делаем что-то запретное, что останется нашей тайной. Не грязной и пошлой, а откровенной.

— Лимаааа... — шипел он, срывая с моих плеч ткань пеньюара, сдвигая шелк в стороны, прижимая бедрами все ближе и несдержанней.

Я рвала пуговицы на его камзоле, рубашке, мечтая добраться до желанного тела мужчины, что как ни крути, имел особенное значение в моей жизни.

Не описать, но нить, что связывала нас с первой встречи, становилась все крепче.

— Люблю тебя, девочка, — рычал он мне в губы, зарываясь пальцами в волосы, шаря ладонями по телу и целуя так, будто у нас есть лишь несколько секунд. — Люблю.

Мне показалось, я услышала фанфары триумфа, когда мужчина проник в меня, заполняя собой до невыносимой тесноты. Мгновения на вдох, на осознание сладкой пытки и первое движение — резкое, но такое желанное.

Атхор легко удерживал меня в воздухе, подхватив под ягодицы, резко ударяя бедрами, позволяя до кончиков пальцев ощутить его желания, страхи и решимость.

— Не прогоняй меня. Псом у твоих ног буду, Лима, только не прогоняй!

С разворота он усадил меня на стол, и я обхватила ногами мужские бедра, позволяя ему проникать еще ближе, глубже больше.

Он был особенным.

Спокойным, умиротворенным, со всей строгостью темных глаз. Таким я помнила его в нашу первую встречу. Такой зажатый, неразговорчивый скептик. И все это скрывало его настоящего — этого страстного, обезумевшего от любви мужчину, что предпочел мои желания и планы, своему собственничеству. Он сделал для меня больше, чем кто бы то ни было.

Это не два подарка под красивыми лентами, это огромный мир возможностей, которых я достигну, ведь он в это верил.

— Только не оставляй меня, — чувствуя подбирающуюся грань, прошептала я, даже не надеясь что он услышит мой хрип.

— Я буду рядом, обещаю. Всегда буду. Кем угодно.

Толчки, толчки и вновь этот дикий танец раз за разом кружит голову, только сердце мое выворачивает наизнанку от незнания, что будет завтра.

Но есть Атхор. Он будет всегда. Он так сказал, он пообещал! А значит, есть свет.

— Атхо-о-ор! — прокричала я на выдохе, закрывая глаза и проваливаясь в сладкий туман, что словно адреналин напрямую в сердце подбрасывал тело в воздух.

Он рычал, вколачивал меня в стол и ревел зверем, сдавливая так сильно, что костям в пору трескаться и хрустеть. Но и его оргазм оказался близок, и, прижимая мои бедра к себе, он и на миллиметр не сдвинулся, чтобы покинуть мое пульсирующее лоно.

Он целовал меня, медленно, с наслаждением, собирая губами кристаллики пота, рассыпанные на груди. Прикусывал губами соски, ключицы, плечи и наконец собрал ладонями мои волосы в хвост на затылке, заставляя смотреть ему прямо в глаза: