Рабыня Рейсаура (СИ)

Кайло? Он пришел за ней? Но… как? Рейсаура с трудом повернула голову, чтобы понять, что происходит. Увиденное повергло ее в шок. Бенисио дель Соло дрался с людьми Снокейры! Вот он выстрелил в одного, ловко увернулся от удара и сам ударил ногой другого… Не может быть! Рейсауре просто снится кошмар. Она сейчас проснется! В ужасе она закрыла глаза. Кто-то подбежал к ней, начал перерезать веревки. Это Бенисио. Нет… Кайло. Все мелкие детали, все странные совпадения встали наконец на свои места. Ее возлюбленный и ее заклятый враг — один и тот же человек!

Он успел перерезать веревки, но на него тут же набросилось еще трое противников. Рейсаура в панике огляделась и увидела лежащую на земле дубинку одного из прихвостней Снокейры. Не долго думая, она подняла ее и из последних сил ударила по спине одного из нападающих. Бенисио этого хватило, чтоб отбросить остальных. Он обернулся к ней, и Рейсаура с ужасом заметила, что его лицо пересекал свежий кровоточащий порез.

Послышались крики, топот копыт. Это Cavaleiros do Ren! Люди Кайло — Бенисио — вступили в схватку.

— Уходите, patrão! — закричал один из них. — Мы их задержим!

Бенисио посмотрел на Рейсауру полубезумными глазами и протянул ей руку. О, чего только Рейсаура бы ни отдала за возможность иметь выбор! Возможность сказать «нет», убежать, спрятаться от всего этого кошмара! Но увы, эта роскошь была ей недоступна… И Рейсаура взяла его руку. Судорожно сглотнув, Бенисио подсадил ее в седло, сел позади нее и пришпорил коня.

Через некоторое время бешеный галоп наконец сменился шагом. Они ехали где-то в зарослях сельвы. Обессиленная Рейсаура изо всех сил пыталась бороться с забытьем. Бенисио… Кайло прижимал ее к себе. Почувствовав, как ей на шею падают капли горячей крови, Рейсаура встрепенулась. Им надо остановиться! Его надо перевязать! Словно прочитав ее мысли, Бенисио произнес:

— Мы почти на месте.

Он натянул поводья возле маленькой хижины. Спешился, помог спуститься Рейсауре, и они наконец оказались лицом к лицу. В её груди бушевала буря противоречивых чувств. О, с каким удовольствием она отхлестала бы его по щекам за все обиды, за обман! Она на секунду представила как разбивает в кровь эти губы, на которые была готова молиться еще сегодня утром… Внезапно Рейсаура заметила, что на боку его сюртука расплывается темное пятно. Бенисио покачнулся, закусил губу. Ее яростный гнев мгновенно стих, уступив место столь же сильной тревоге, всепоглощающему состраданию. Рейсаура подошла ближе, перекинула руку Бенисио себе через плечо.

— Обопритесь на меня, — тихо сказала она и повела его к хижине.

***

Она помогла Кайло — дону Бенисио, в который раз напомнила себе Рейсаура, — прилечь на циновку.

— Где здесь вода? — спросила она.

— За домом есть ручей, — ответил Бенисио, пытаясь поймать взгляд Рейсауры. Но она отвела глаза.

— Бинты? Иголка с ниткой?

— В углу в коробке. Рейсаура, поверьте, я бы никогда…

— Вы серьезно ранены, дон Бенисио, не стоит терять времени, — сердито перебила она и пошла за водой.

Сколько раз она представляла себе, как будет лечить раненого Кайло? Как поднесет к его губам воду, как оботрет испарину с его лба… И вот теперь она расстегнула на Бенисио жилет, помогла ему стянуть рубашку, обнажая рану в боку. О, она ненавидела его еще сильнее за то, что ей было стыдно на него злиться! Ведь он рисковал ради нее жизнью, подверг опасности свое дело… «Негодяй» — упрямо подумала Рейсаура, сдерживая подступающие слезы, и приступила к обработке раны.

Он потерял сознание задолго до того, как она, закончив зашивать порез, наложила на рану чистую повязку. Руки Рейсауры, перепачканные кровью, начали безудержно дрожать. Ей бы надо было помыться самой, зашить собственную разорванную одежду, да хотя бы отползти в другой угол! Но у нее не осталось сил. Украдкой, ненавидя себя за слабость, Рейсаура поцеловала Бенисио в плечо и легла рядом, погрузившись в забытье.

***

Бенисио пришел в себя в полной темноте. Бок и лицо пронизывала боль. Рядом с ним кто-то пошевелился… Рейсаура! Его вновь накрыло невыносимым чувством вины, смешанной с обидой, желанием схватить ее, встряхнуть, спросить, как она могла написать это письмо, как она посмела так его отвергнуть, после стольких клятв и поцелуев… О, этот торжествующий взгляд Снокейры, когда тот передал ему мятый листок!

Но сейчас, когда голова Рейсауры лежала на его плече, Бенисио был готов забыть обо всем. Он нащупал свой сюртук, укрыл ее и притянул к себе, упиваясь отныне запретной близостью.

***

— Ты знаешь, что учудил твой сын, Ханнерио? — гневно произнесла донья Леонора, осторожно взяв мужа за руку. — И да, я говорю «твой» сын, потому что вся эта эскапада совершенно в твоем духе! Вместо того чтобы воспользоваться связями семьи, пойти в политику, он бегает в маске по лесам! Как какой-то шиллеровский разбойник!

Внезапно она заметила, что пальцы мужа подрагивают, сжимают ее руку…

— Ханнерио? Ханнерио!

Его глаза открылись, и он посмотрел на нее узнающим взглядом, попытался что-то сказать, но язык его не слушался. Донья Леанора наклонилась, чтобы уловить его слова…