Рабыня Смерти

Шёл пятнадцатый день моего заточения. Вынырнув из-под струй холодной воды, на автомате оделась в чистую униформу, зная, что и этот день предстоит провести в пределах индивидуальной камеры. Голова гудела, наверное, впервые после смерти я вспомнила такую человеческую слабость, как давление в висках. Комната завращалась, начиная дьявольский хоровод. Казалось, ещё мгновение и меня разорвет на части. Отыскивая опору, подошла к двери, не понимая, как оказалась в темном коридоре, ведущем к покоям Хозяина. Я не видела стен, но понимала, что за пределами своей конуры мне гораздо комфортнее. Мне словно стало легче дышать, наполняя порцией кислорода не только легкие, но и мозг, и возвращая способность нормально мыслить. Обернувшись на дверь комнаты, пошатнулась. Чёрт с ним! Наплевав на все правила и осторожность, двинулась вперед.

«Я только взгляну одни глазком и вернусь обратно», — успокаивала себя, двигаясь вперед.

Наткнувшись руками на тупик, слегка оттолкнула от себя дверь, впуская в темный проход полоску света. Заглянув сквозь узкую щель, увидела совершенно пустую ванную комнату Князя. Толкнула дверь сильнее, оглядываясь по сторонам. Никого не было. Прислушалась, не доносятся ли звуки из основных покоев Ваала и, ничего не услышав, перешагнула порог. Зеркальная поверхность каменного пола отражала огни десятков свечей. Бассейн с прозрачной, как слеза, водой дожидался своего часа. Не спеша прошла к спальне, рассчитывая лишь удостовериться, что Ваала нет, и вернуться обратно к себе. И снова мысли о возвращении в персональную камеру вызвали головокружение. Замерла на пороге спальни, взирая на смятую постель.

— Твою мать, — прошептала, резко развернувшись на қаблуках. В подобном беспорядке его кровать могла быть лишь в одном случае — если он был в ней не один.

— Кто позволил тебе появиться здесь? — оглушил Хозяин, стоя за моей спиной.

Я замерла, услышав знакомый бархатистый голос. В животе защекотало, охватывая невесомыми нитями грудь и разлетаясь легкими лепестками в каждую часть тела. Внезапная радость сменилась волнением, активизируя все защитные механизмы. Даже если меня не собирались наказывать до этого момента, теперь, когда добыча самовольно пришла в логово к зверю, oн не упустит случая отыграться за все прошлые промахи.

— Простите! — не решалась повернуться к нему лицом без разрешения. — Я лишь хотела узнать, почему меня так долго держат без работы.

— Для тебя нет работы, — резко ответил Ваал, — и не будет.

Это был конец. Оправдались мои самые страшные опасения.

— Свободна, — холодно добавил он.

— Но …,- развернулась к нему лицом, встретившись с пронзительно голубыми глазами. — Я не могу все время сидеть взаперти! — сказала громче, чем следовало.

Εго глаза сверкнули, возвращая себе привычное равнодушие. Я опустила взгляд, пытаясь исправить оплошность и только теперь заметила, что Ваал совершенно голый. Он был от меня на расстоянии вытянутой руки. Сильный, крепкий, словно вылепленный самым лучшим скульптором. Дыхание участилось, от осознания того, насколько это неправильно. Он стоял передо мной, позволяя рассматривать свою наготу, не произнося ни слова. Я восхищенно скользила глазами по его телу, от сильных икр, к коленям, которые казались самыми мужественными из тех, что мне доводилось видеть, к мускулистым бёдрам. Задержав дыхание, поднималась взглядом выше к тонкой коже под выпирающей косточкой внизу живота, не скрывающей голубых вен. Капля влаги на сгибе бедра, не спеша сползала вниз, переливаясь на свету. Захотелось впиться в неё губами и убедиться, что кожа там такая җе тонкая и нежная на ощупь, как и у людей, а вены под ней такие жė крепкие, как и весь Ваал. Осторожно перевела взгляд в сторону, шумно сглатывая. По-прежнему твёрдый, как камень, член, был готов к продолжению марафона похоти, но в комнате не было ни одной наложницы, только он и я. В том, что до моего прихода в спальне находился кто-то ещё, я не сомневалась. Да и вряд ли, подобная реакция у него могла быть на моё появление. Я смотрела на его возбуждение, понимая, что хочу обхватить его руками. Желание прикоснуться к упругой плоти с синими венами, дотронуться до каждой из них кончиком языка, запоминая толщину и изгибы, граничило с помутнением. Отзываясь на мои мысли, между ног запульсировал чувствительный бугорок, заставляя сжать ноги плотнее.

— У меня нет для тебя работы! Можешь уходить.

— Отправьте меня к безликим! Всё лучше, чем сходить с ума! — данный разговор не приведет ни к каким желаемым последствиям.

— Ты не справишься, — усмехнулся уголком губ.

— Но, хоть что-то, — в отчаяние посмотрела ему в глаза.

— Ты не на что не способна, — бросил в лицо, как оскорбление.

— Тогда зачем я здесь? — этот вопрос преследовал меня изо дня в день, и ответа на него я не находила.

— Убирайся, — повернулся ко мне спиной, удаляясь.

— Куда?! — крикнула ему в спину. — В тюрьму? Но даже в тюрьме положены прогулки, и дается хоть какая-то работа.