Рабыня Смерти

Удалившись на безопасное расстояние, Ваал оглянулся по сторонам, убеждаясь в отсутствии слежки. Выжженная земля, пустоши и скалы, оставшиеся позади, не способствовали шпионам ввиду отсутствия мест для укрытия. Не заметив никаких посторонних признаков жизни, в следующее мгновение он оказался в дворцовой библиотеке, скидывая с себя тяжёлый плащ. Ваалу требовалось подняться в свои покои для смены одежды, но лишь от одной мысли об этом его кровь закипала. Только представив, как он приближается к собственной двери, Князь сразу же почувствовал пьянящий запах девчонки. Воспоминания о том, как он упивался её телом, запахом кожи, роем обрушились ңа него, отдаваясь странным скрежетом в груди. С тех пор, как Ваал поместил её вблизи, ему стало сложнее контролировать себя. Все в ней вызывало раздражение у Князя, начиная от тонкого запаха орхидей и непокорного нрава, и заканчивая тем фактом, что он не мог от неё избавиться. Самым мерзким для него оказалось то, что судьба Инфериатоса и его судьба, в том числе, во многом зависела от неё. Даже при жизни Аббадона Ваалу не приходилось опираться на авторитет отца. Добившись успеха военными подвигами и умом, он смог стать незаменимым не только для верховного князя, но и для всего Инфериатоса.

С самых ранних лет Ваал отличался от своих сверстников. Всегда молчаливый и чрезвычайно наблюдательный ребенок казался странным даҗе для мира демонов. Предпочитая держаться в стороне, он неустанно занимался воинсқим искусством и не выходил из библиотеки, перечитывая раз за разом рукописи. Сопровождая отца на переговорах и на поле боя, он моментально впитывал информацию о сильных чертах Князя и его оппонентов, подмечая их уязвимые стороны. Кровавые, беспощадные расправы Князя Αббадона не вызывали на его детском лице не единой эмоции. Он воспринимал все происходящее вокруг отца с ужасающим равнодушием, с каждым брызгом крови на лице усваивая урок о том, что правитель должен заслужить уважение и страх своих подданных. Ровно, как и то, что одного страха недостаточно для удержания власти. Уйдя в корду Верховного Князя и вращаясь среди обычных воинов, он выучил этот урок лучше всего, прочувствовав на себе не только страх солдат, но и ненависть, с которой они относились к их роду. Не растрачивая себя на пустые разгулы и бессмысленные развлечения, Ваал посвятил всего себя войне и политике, неустанно совершенствуясь. Постоянное напряжение, снимаемое убийствами и партиями рабынь, ублажающих его плоть, стало частью его натуры. Беспечность и легкомыслие не существовали в его словаре, всеми этими качествами в совершенстве владела Лилит, бессмысленно существующая в этом миром. Никто не умел ломать противника так, как делал это Ваал, так, чтобы у того не оставалось ни малейшей возможности для сопротивления. Вырванные заживо кости и постепенно скормленная плоть врага — один из немногих способов получения нужного результата. Враги корчились в агонии, выворачивающей их не только снаружи, но и изнутри. Ваалу доставляли наслаждение пытки, но никогда он не зверствовал ради праздного удовольствия. Он не считал достойным пачкать руки о провинившихся рабов или других низших. Для грязной работы в его дворце и свите находилось достаточно других исполнителей, не брезгующих ничем. Честь быть истерзанным до смерти самим Князем выпадала избранным. Ваал шёл к своим целям по трупам и измученным душам, полностью избавившись от эмоций, свойственных юнцам и жалким смертным.