Рабыня Смерти

— Ты забыла о том, что рабы не имеют право проявлять инициативу, — приблизился к ней, почувствовав жар, исходящий oт её тела. — Приподними волосы.

Девчонка тут же подняла волосы, собранные в хвост, не посмотрев на него. Ваал сделал последний шаг навстречу, поднося к её тонкой шее ошейник. Пальцы обожгло от соприкосновения с нежной кожей, пробуждая воспоминания об их ночи, о том, как она всецело отдалась ему. Ваал защелкнул застёжку, оставив на тонкой шее массивный металлический воротник. Как только металл коснулся кожи, девчонка напряглась всем телом, задержав на мгновение дыхание. Привыкнув к тяжести на шее, она снова глубоко задышала, постепенно расслабляясь.

— На колени, — внимательно смотрел, как девушка опускается на пол, при этом не показывая смятения, в котором оказалась из-за надетого ошейника.

Сняв с плеча массивную цепь, Ваал взялся за последнее звено, подцепляя кольцо на ошейнике. Когда Хозяин схватил цепь за другой конец, распрямляя, раздался звон металла.

— Твоё место там, где скажу я, — медленно наматывал на ладонь цепь, натягивая её.

— Это тебе ясно? — потянул за цепь так, что ошейник надавил на кожу девчонки. Она слегка пошатнулась, но осталась стоять на коленях. — Не слышу!

— Да, — тихо проговорила она.

— Да-а-а-а? — ещё сильнее потянул цепь.

Рабыня закашлялась, потянувшись рукой к ошейнику, но вовремя остановившись. Ваал ослабил тягу, дав ей возможность прокашляться.

— Да, — сказала резко на выдохе, снова закашлявшись. — Хозяин, — словно выплюнула последнее слово, восстанавливая дыхание.

— Существуют элементарные правила, — взирал свысока на сидящую у его ног девушку, наслаждаясь растерянностью и злостью, окутавшими её и медленно накатывающими на него. — Ты говоришь только тогда, когда тебя спрошу я. Ты делаешь только то, что я попрошу. Ты не имеешь права ни на что, кроме как на выполнение приказов. И за любую вольность придется отвечать. Это ясно?! — снова натянул цепь, приподнимая так, чтобы острый подбородок девчонки смотрел на него.

— Да, — поджав губы, ответила она. И лишь дождавшись момента, когда Ваал снова отпустит цепь, позволила себе закашлять.

Ваал молча повернулся к девушке спиной и пошел прочь из комнаты, разматывая с руки цепь. Даже не посмотрев на рабыню, почувствовал, как она напряглась всем телом. Но впервые за эти дни oн снова чувствовал себя на своём месте, находясь рядом с ней. Только управляя ей, он сможет держать девчонку в стороне от себя, не превращая оставшееся время в пытку. Только так сможет получить истинное наслаждение от ожидания. Тем не менее, успев узнать строптивый нрав рабыни, понимал, что ему требуется выбить из неё раз и навсегда желание быть иной.

— Ты знаешь, я не верю, что ты усвоила правила, — остановился посреди спальни, резко потянув за цепь.

Глухой стук оповестил о падении девушки на пол.

— Придётся продемонстрировать наглядно, — слегка ослабил и снова натянул блестящий металл, слушая, как задыхается девчонка. — Ползи ко мне!

Через несколько секунд, услышал шлепки ладоней о камень и звон бьющейся о пол цепи и шипение. Ваал медленно присел, раскинувшись в кресле не выпуская металлических звеньев из руки. Он смотрел на дверной проём, дожидаясь появления девчонки. Теперь, когда она признала его превосходство над собой, Князь снова напомнит ей о том, кем является на самом деле, лишив её наивных иллюзий и обезопасив себя.

Девчонка появилась в комнате, прямо смотря перед собой. На её лице не осталось и грамма привычной бравады, впрочем, как и страха. Она была смущена и зла, но никак не напугана. Сопротивление только подстегивало желание Князя растоптать рабыню.

— Сюда, — Ваал похлопал ладонью по бедру, наматывая на вторую руку цепь.

Глаза рабыни зло сверкнули, но, не произнеся ни слова, она молча подползла к ногам Хозяина, посмотрев ему прямо в глаза.

— Кажется, тебе не нравится хорошее обращение, — потянул цепь вверх, задирая подбородок девушки к потолку, царапая ошейником нежную кожу.

Их взгляды встретились, но ни один не посмел отвести глаза в сторону. Грудь девушки, переполненная гневом, тяжело вздымалась, а глаза пылали огнем. Князя не задевала её злость, как и злость любого другого существа. Обычно он подпитывался ею, в качестве доказательства верности выбранных методов. Только её гнев вызывал противоречивые эмоции. Он радовал и, в то же время, раздражал его. Ваал стремился, чтобы она приняла как данность свою участь, перестав реагировать на подобное обращение.

— Ты ведешь себя как дикая зверушка. Противишься дрессировке, не понимаешь слов, — протянул руку, взяв её за подбородок, больно сдавливая. — Буду называть тебя зверушкой, — слегка усмехнулся, почувствовал, как девчонка заклокотала внутри от возмущения. — Тебе нравится?

— Ты сам знаешь ответ на этот вопрос, — прошипела сквозь зубы девчонка, по-прежнему не отводя глаз в сторону.

— Неверный ответ! — отпустил её подбородок, поднимаясь на ноги.