Рабыня Смерти

Душа разгоралась, принимая все более привычную форму. Сначала от нее повеяло теплом, достигающим тьмы, согревая ее. Князь, не шевелясь, следил за душой, боясь даже думать. В ней просыпались эмоции, эхом отражающиеся во тьме. Бездна не поглощала их, пропуская через себя, отдавая свою часть ей в ответ. Душа разгоралась сильнее, получая ответ на каждую свою эмоцию.

— Любовь, — проговорила девушка, раскрывая глаза.

ЭПИЛОГ

Раздвинув шторы, с печалью посмотрела на серое небо. Надежда увидеть чистое голубое небо таяла с каждым днем. Мне не хватало этого цвета, как и того, кто сделал его моим любимым. Вот уже полгода я пребывала в мире смертных, спрятанная в новом теле и под защитой различных заклятий и камней оберегов.

Побывав в мире забвения, вернувшись в Инфериатос и услышав заветное слово из уст моего Хозяина, я практически сразу была отправлена сюда. Ваал не объяснял, что происходит, лишь сказал, что безопаснее будет держать меня подальше от того мира.

Отослав меня со своим подручным Дором в мир смертных, Князь выбрал в качестве места укрытия тихое островное государство. Я всегда мечтала жить на берегу океана, слушая шум прибоя и наслаждаясь лучами солнца. Только с момента моего возвращения солнца становилось все меньше. Серые облака практически навсегда поселились на небе, окрашивая мир вокруг в мрачные тона. Не я не жаловалась. Прожив в мире, где нет дня и ночи, и где постоянно бьют молнии, выполняющие функцию светил, даже день, проведённый под серыми облаками, вызывал на моих губах улыбку.

Прогуливаясь по песчаному берегу, получив долгожданную свободу, я не чувствовала себя счастливой. Мне не хотелось заводить знакомств, как и в принципе, общаться с людьми. О чем я могла беседовать с человеком, не столкнувшимся ни с чем подобным, через что довелось пройти мне? Порой мне казалось, что была счастлива в Инфериатосе. Но тут стоило этой мысли появиться в голове, как я тут же быстро обрывала её, считая ненормальной. Ведь это ненормально хотеть вернуться туда, где тебя подвергали физическим и моральным мучениям?

Как бы я не старалась жить настоящим, возвращалась мысленно ко всему пережитому. Меня мучила вина за мамину гибель. Она часто снилась мне, говоря, что я не виновата в её смерти. Но мне не становилось легче. Мы не знали, где находилась мамина душа, но Ваал обещал найти её и отправить туда, куда попадают все светлые люди. Единственное, чего я боялась, это то, что Кронид в качестве мести отправил её в мир забвения. А там даже Верховный Князь не сможет её отыскать.

Снова и снова я думала о темном мире, точнее о том, кто им правил. Ваал не покидал мысли ни на минуту. Он полностью владел моей головой и сердцем. Встретив на пляже привлекательного парня, пытающегося заговорить со мной, я не чувствовала ничего кроме желания остаться одной. Меньше всего я хотела внимания со стороны мужчин. В отличие от меня прежней, даже невинный разговор, вызывал отвращение. Все они казались какими-то пресными и жалкими. Стоило ответить на приветствие, как перед глазами всплывал обжигающе холодный взгляд синих глаз.

Увидев истинную сущность Χозяина, беспроглядную тьму с черными, как уголь, глазами и расползающимися по сторонам шевелящимися густыми тенями, я не испугалась. Его тьма поглощала энергию, порабощая все вокруг, но спасла меня. Зная, что это он, получив возможность прикоснуться к его душе, я не испытала отвращения, даже обрадовавшись возможности стать ближе к нему, узнав истинное лицо Князя.

Стоило закрыть глаза, как он приходил ко мне, усаживаясь рядом, и просто смотрел, словно любуясь мной. Каждую ночь во сне он был рядом. Порой в привычном для меня образе, а иногда в истинном обличии. Не важно, как именно выглядел Ваал, важнее то, как он заставлял меня чувствовать. Под его взглядом во мне все просыпалось, заставляя петь. Я находилась на вершине счастья, просто чувствуя его рядом. Мне хотелось находиться в этом состоянии вечно. Единственное, что нужно было для счастья, это он рядом. Но стоило проснуться, как мир трещал по швам. Появления Ваала оставались лишь сном. Спустя шесть месяцев я все ещё ждала его. И самое печальное, я знала, что не скажи он мне той последней фразы перед моим отправлением, я бы все равно всегда ждала только его.

— Я вернусь за тобой, — пообещал он, попрощавшись со мной.

И я верила. Каждый день, каждую минуту, каждый миг продолжала надеяться и жить ради этого мига. Я знала, что он всегда делал то, о чем говорил. И это знание давало силы ждать его хоть тысячу жизней.