Рад, почти счастлив…

– Ну а как же призвание? – не унимался Иван. – Послушай, это ведь я тебя сбил?

– Да ты тут причём! – отмахнулся Костя, уплетая свои макароны. – У меня был великолепный год! Теперь я знаю, как это – взять и одной своей прихотью разбить будущее двоих людей. Такой опыт дорогого стоит, ведь правда? Интересно, чем мне судьба отплатит за это? – он улыбнулся. – Я боюсь, но не очень. И потом, были и хорошие уроки. Я, во всяком случае, больше не соблазнюсь тратить себя на каком-нибудь грязном поприще, вроде политики или общественной деятельности. Там ведь человек идёт в разнос – амбиции растут, всё искажается. А я хочу сохранить свой взгляд в чистоте. Я ведь и так уже испорченный человек – всё знаю, чего и не надо. Как испорченному человеку создать доброе? Но остались же во мне какие-то хорошие крохи. Вот их я и пущу в дело.

Иван смотрел с удовольствием, как бодро Костя уминает свои макароны.

– О чём же ты будешь писать, если тебе не мила журналистика? – спросил он.

– А о чём бы ты написал? – бросая еду, спросил Костя. – Скажи! Мне нужно!

– Я бы ушёл вообще в другую плоскость, – отозвался Иван, подумав. – Написал бы подробно о каком-нибудь ерундовом занятии. Как человек делает, скажем, резной балкончик.

– О себе, то есть!

– Ну нет, у меня руки кривые, я вагонку-то прибиваю косо… – покачал головой Иван и, подумав ещё, произнёс, – может, написал бы какие-нибудь простые смешные рассказы. А вообще я бы лучше стихи писал. Вот, как у Окуджавы: «Мне нравится то, что в отдельном \ Фанерном домишке живу, \ И то, что погодам метельным \ Легко предаюсь…» – Вот что-нибудь такое.

– Ну, правильно, – кивнул Костя, – сидеть в домишке и предаваться погодам – это то, что ты умеешь лучше всего. Пиши – у тебя получится. Осенью дам тебе мастер-класс.

– Спасибо, – сказал Иван. – Ну, а у тебя какая задумка?

– О, да у меня их куча! – воскликнул Костя. – Я вообще хочу, чтобы под конец жизни у меня был такой «донжуанский список» – перечень всего, что я любил, всех людей, всех погод, всех мест. Это будет мой жест любви – упомянуть! И никакого дёгтя! Пусть будет просто ложка лучшего цветочного мёда – и всё! Мёда на целую бочку на земле вряд ли насобираешь. Так мне и ложки довольно. С ложкой этой в рай пойду!

– Это всё хорошо, жест любви, ложка мёда, – сказал Иван, совсем размякший от чувства Полной Победы Добра. – Но зачем тебя в инженеры-то понесло?

– Я ж тебе объясняю: для чистоты! Не мутить чтобы душу!