Рад, почти счастлив…

В те дни на его одинокий мобильный пришёл звонок. Звонил Андрей и попал своим настроением точно в ноту Ивана. «Здесь такая жарища! У меня даже депрессия началась. Весь мир – какой-то Дисней-лэнд. И я, дурак, уж который год шатаюсь по аттракционам. Море чужое, болтовня пустая, деньги – пыль. Никаких желаний. Единственное, чего по правде хочу – чтобы жара спала!»

Как помочь ему, Иван вот так, в пять минут, придумать не смог. Они уже хотели прощаться, как вдруг Андрей ляпнул:

– А ты знаешь – я ведь набрался духу, поговорил с ней! Пришёл и говорю: я к вам без цветов, чтобы вас зря не компрометировать. Выходите за меня замуж завтра, или через год – если вам, допустим, меня надо узнать, проверить…

– И что? – с тревогой спросил Иван.

– Ну а сам как думаешь? Покачала головой и говорит: может быть, вы очень даже отличный человек, вполне допускаю, но проверять не стану. Я свой выбор сделала, у меня Луиджи. А если начну сомневаться – так меня в клочья разорвут рыцари вроде вас… Луиджи – этот её стекольный мастер, – он, оказывается, с пятнадцати лет её любит. Но пока на дом они никак не накопят, потому и не женятся. Вот так-то.

– Ну а ты что ей ответил? – живо спросил Иван.

– А я, как в сказке. Повесил голову и ушёл. Конечно, горько, стыдно. Но и смешно – как я понял по разговору, я далеко не первый к ней вот так завалился!.. И, знаешь, вроде бы отпускает это безвыходное чувство, примиряюсь. Всё равно, конечно, разруха. От работы тошнит, от жары тошнит… Я уж думаю: пойти что ли, рисовать поучиться? Или петь? Помнишь, я в детстве пел в хоре?

– Конечно, – бодро отозвался Иван. – Обязательно! Пойди, поучись! И вообще, давай, возвращайся!

Сознавая формальность своих советов, сердцем чувствуя отчаянное положение друга, он предпринял иррациональный, но всё же, обладающий внутренней логикой шаг. Взял у бабушки молитвенник и – за Андрея – прочёл с форзаца стих Богородице. Андрей любил Богородицу. Нестабильно, чередуя раскаяние с претензиями, он всё же сознавал своё Православие, и Иван ему в этом завидовал. Во всяком случае, он надеялся: прочитать за Андрея молитву – не пустое дело.