Радда-Бай: правда о Блаватской

Бывало множество так называемых «оккультистов» — ясновидящих, магнетизеров, чтецов мыслей. Полковник Олькотт, когда возвращался из Лондона и постоянных разъездов, целые дни проводил с ними в беседах и сеансах, так как сам он сильный магнетизер, известный многими замечательными исцелениями. Он также лечил и романиста Всеволода Соловьева[60], который дивился его силе. Но еще более и восторженнее дивился «феноменам» Е. П. Блаватской: звуковым, которые всем были слышны, и световым, которые он один постоянно вокруг нее видел. Г-н Соловьев, столь круто изменивший впоследствии свои мнения о теософизме и свои взгляды на его провозвестницу, в то время был ярым поклонником того и другого, предрекая ей великую славу. Всё это явствует из писем г. Соловьева к Елене Петровне Блаватской и ко мне. Он не только ждал великих благ от покровительства всесильных «учителей» или Махатм — патронов Теософического Общества, но даже состоял в общении с ними: получал письма Радж-Йога Кут-Хуми и видел самого Радж-Йога Морию в его астральном теле[61]… Он, впрочем, видел раз и саму Е. П. Блаватскую у себя в комнате, в Париже, в то время, когда она была в Индии. Он нам рассказывал об этом явлении чрезвычайно интересно в письме от 22-го декабря 1884 г. Но надо думать, что он увлекался… Такие излишества людей несдержанных или же лицемерных, преувеличивавших оккультические дары Блаватской, — в силу ли особой преданности ей или по расчетам, в ожидании особых благ от ее дружбы, — ей только вредили. Но тем не менее всем было очевидно удивительное развитие ее психических свойств: ее ясновидение, чтение мыслей, иногда видения того, что творилось за тридевять земель от нее. Такого рода феномены духа беспрестанно проявлялись ею, гораздо чаще еще, чем проявления ее звуковых феноменов[62] или демонстрации животного электричества.

Последним термином назывались явления, подобные нижеследующему.

Прикажет, бывало, Блаватская многим присутствующим сложить руки на руки, горкой. Сама же рукой только махнет по воздуху над этой грудой рук, и все отскочат в стороны с криком, всем казалось будто она пронзала ладони стрелой или же насквозь пригвоздила их к столу. Точно такое же болезненное ощущение она, по воле, могла производить, замахиваясь над каким бы то ни было органом человеческого тела.

Один старик, магнетизер Эветт, друг и ученик волшебника и мага барона Дюпоте, говорил, что при «зложелании» таким электро-магнетическим ударом можно убить.

Такие «натуральные» феномены, как чтение закрытых писем, или же более удивительные происшествия с перемещением портретов Радж-Йога Мории и самой Елены Петровны в закрытом медальоне, с которого присутствовавшие не спускали глаз, были много раз описаны в русских и иностранных газетах и журналах. Один особенно, засвидетельствованный многими очевидцами, а именно: прочтение Блаватской психометрически, закрытого письма Е. А. Витте к сестре ее Н. А. Фадеевой и перенесение в него отпечатка теософической звезды, нарисованной красным карандашом на отдельном кусочке бумаги, очень красноречиво описан г. Соловьевым в журнале «Ребус» (1-го июля 1884 г.) под заглавием «Интересный феномен»[63].

Как и многие другие в то время, г. Соловьев добивался и жаждал «феноменов», как манны небесной… В Париже Блаватская не имела покоя от его просьб научить производить такие же, как она, электрические, звуковые и прочие проявления. А когда она уехала в конце июня в Лондон, то он ее осаждал и там письмами. И не он один! Она пишет тетке своей, например, от 7-го июля:

«Одолевают меня корреспонденты мои! Просто не знаю, что и делать с жалкими письмами влюбленных в меня людей. На половину, разумеется, я не отвечаю. Но ведь множество таких, которых я и сама люблю и которым бы я желала помочь, как Всеволоду Сергеевичу Соловьеву!..»