Ради единого слова

А как быть с рецептом, с позитивной программой? Что предложить конкретной семье и ее окружению взамен «похолодания»? Как утеплить отношения между людьми, каким образом найти мир, устраивающий и четырех детей, и слепого отца? Призывами? Угрозами? Убедительно нарисованной перспективой нравственного распада личности? Пожалуй. Можно взять социально-психологический аспект явления, не пожалеть художественных средств и красочно, зримо выявить нравственные потери сестер, отказавшихся от отца, а завтра — друг от друга. Но будет ли этого достаточно? Справедливо ли оставлять в стороне общество?

Надо еще посоветоваться с опытными, знающими людьми. Почему бы, например, не начать в газете серьезный разговор о введении дополнительных льгот работающим женщинам, тем более имеющим детей? Почему бы не развивать дальше внутрисемейную демократию? Почему бы особым законодательным актом не ввести так называемый родственный иммунитет, то есть разрешение родственникам не свидетельствовать против родственников в суде?

С такими мыслями, с такой концепцией я, пожалуй, согласился бы поехать в командировку по письму. Добавлю к сказанному «узелки на память».

«Узелок» первый. Что дает нам созданная концепция (я имею в виду чисто практически)? Она помогает журналисту очертить круг лиц, с которыми он должен иметь дело в командировке. Дает возможность поставить перед ними заранее обдуманные вопросы, что решительно облегчит получение правильных ответов, среди которых журналист сможет выбрать типичные, вполне соответствующие его мыслям. Наконец, поможет очеркисту предложить позитивную программу, пригодную для решения не только конкретной ситуации, но и ситуаций аналогичных, то есть программу преодоления наметившейся тенденции к «похолоданию».

Можно было бы продолжить перечисление «выгод», но не хочу сам себе перебегать дорогу, поскольку основательный разговор о практической ценности выработки концепций у нас впереди.

«Узелок» второй. Откуда, спрашивается, берутся у журналиста мысли, что складываются в концепцию? Приходят по наитию? От большого ума? Полноте! Во-первых, они вполне рядовые и обычные для любого информированного газетчика, более того, обязательные для него. Во-вторых, набраться их вовсе не трудно. Надо читать, говорить с умными людьми, регулярно просматривать газеты, внимательно слушать коллег, кое-когда почитывать специальную литературу.

Наконец, нужно найти какой-то способ фиксировать полученные сведения и систематизировать их. Единый рецепт в данном случае предложить трудно. Все очень индивидуально.

Мне известен журналист, который ведет тематическую картотеку и постоянно заносит в нее все, что рано или поздно может пригодиться в работе. Несколько лет назад и я завел дневник, куда даже ночью не ленюсь записывать мысли и сведения, меня поразившие. Подобного рода фиксация нужна не для того, чтобы была шпаргалка «на черный день», а для того, чтобы отложить в голове знания хотя бы с помощью разового фиксирования. Приложить потом эти знания к конкретному редакционному заданию, право же, дело техники.

«Разрешите любить!»

Последний пример выработки концепции:

«Редакция, разрешите любить! Или нет, лучше — верните любовь! Ту любовь, о которой вы так хорошо пишете! Простите, я хочу сказать, что о любви писать вообще невозможно. Я буду писать о чувствах. Но вам нужны факты, что ж, факты есть.

Мне семнадцать лет, я ученик десятого класса. Далее: поступал на подготовительные курсы. Бросил. Занимался спортом — бросил. Увлекся электроникой — бросил. Увлекался музыкой — бросил. Писал стихи — бросил.

Любил — люблю!

Кто может запретить мне любить? Кто? Зачем они это делают, зачем врываются в душу, пытаются вырвать самое дорогое?!

Все началось с того, что я стал плохо заниматься, но как им объяснить, что я не могу больше, не могу! Довольно, сколько можно жить по маминой указке! Они никак не хотят понять, что мне не пять и не пятнадцать лет. Они не принимают тех изменений, которые произошли во мне. В последнее время я чувствую, у меня появился какой-то цинизм мыслей, я стал более раздражителен и невыдержан, но ведь это же не основание говорить мне: мы хотим спасти в тебе человека, тебе надо поступать в институт, получать диплом и „право на жизнь“, устроиться в хорошем городе инженером, а не гнуть спину рабочим, а ты еще о чем-то думаешь, о „какой-то“ любви!

Меня это страшно взбесило, и я бросил учебу. А они злятся и смеются над моим чувством, постоянно оскорбляют ее и меня.

Что мне делать? Что?!

Ударить отца? Так я убью его. Как я их презираю! Я несколько раз убегал из дома, за что получил сенсационную известность. Меня ловили и возвращали назад. Во всем районе меня называют „шальной турист“.