Ради Инглиш (ЛП)

— Печенька, говори со мной.

— Все хорошо.

— Я собираюсь двигаться. Но очень медленно. Но сначала я хочу, чтобы ты растянулась на кровати, а я лягу на тебя сверху.

Она разводит руки в стороны, и я следую за ней. Я обнимаю ее рукой вокруг талии, дотрагиваясь к холмику. Затем очень осторожно покачиваю тазом, поначалу лишь слегка скользя внутрь. Потом все больше и больше, пока не слышу ее стоны удовольствия. Но я проверяю, чтобы быть уверенным.

— Удовольствие или боль?

— Все хорошо.

— А так? — Прикладываю палец к ее клитору, надавливаю на него и массирую круговыми движениями.

Ее стоны становятся громче.

— Трахни меня.

Она вздрагивает подо мной.

— Хорошо?

— Да. Хорошо.

Я целую ей шею и плечо и спрашиваю, насколько она близка.

— Очень близко.

— Быстрее или так хорошо? — Хочу убедиться, что это именно то, что ей нужно. Но, черт возьми, я собираюсь сломать одну из ее упругих ягодиц, сжимающих меня. А потом это происходит, и это странно, потому что я чувствую, как ее мышцы сокращаются по всему телу, и я выстреливаю, как фейерверк на четвертое гребаное июля.

— Господи, Печенька. О боже. — Думаю, что повторял это снова и снова несколько раз. Я слышу, как она стонет под моим оргазмом, так что я не один такой. Когда он проходит, я говорю ей, чтобы она лежала тихо, потом встаю и приношу полотенце, чтобы вытереть ее дочиста.

Она не шевелится ни единым мускулом.

— Почему ты мне не сказал? — спрашивает она.

— Не сказал тебе что? — Меня смущает ее вопрос.

— Что это будет так хорошо. Я не думала, что мне понравится.

— Значит ли это, что мы можем сделать это снова?

— Будь у меня силы, я бы рассмеялась. Может быть, не сегодня, но да.

— Я думаю, все мои гребаные исследования окупились. — Я легонько шлепаю ее по заднице.

Потом она хихикает.

— Конечно, окупились.

— Но, эй, я должен был трахнуть самую горячую задницу, известную человеку.

За эти слова я был награжден одной из ее ухмылок. Вот что мне нравится в этой женщине.

***

В течение нескольких недель после слушания мы с Шеридан беспокоились за Инглиш. Мы боялись, что могут проявиться какие-либо признаки посттравматического стрессового расстройства. Мы даже попросили ее поговорить с психологом, которого она видела раньше, но никаких признаков или симптомов так и не появилось. Она всего лишь несколько раз спросила о другой маме, как она ее называла, и все.

В конце концов, мы пошли в суд последний раз, и в итоге у нас был другой судья. На этот раз мы получили судью Уилтон, и она — да, она, — вынесла решение в нашу пользу, и мы получили полную опеку. Судья рекомендовал Эбби держаться подальше от Инглиш.

Мы с Шеридан решили, что если Эбби выйдет из тюрьмы и захочет увидеться с Инглиш, то сможет сделать это у нас дома, и только в нашем присутствии. Я никогда не ставил себе целью держать ее подальше от Инглиш. Но мне не нравилось, как она хитрила и обманывала меня. Она никогда не хотела видеть свою дочь, кроме как в денежных целях, о чем я и подозревал с самого начала. Если бы она действительно хотела отношений с ней, я был бы готов работать над этим.

Учебный год закончился, и трудно поверить, что моя дочь пойдет во второй класс. Куда подевалось время? Вот так мы с Шеридан и оказываемся на Карибах в отпуске, который сперва пришлось отменить.

ЭПИЛОГ

Бек

Здесь только наши самые близкие друзья, а их немного. Я пригласил пару коллег-фотографов, у моих родителей несколько друзей, со стороны Шеридан были Мишель и Оливер, а также некоторые из ее школьных подруг, но в остальном — это встреча в небольшом кругу.

Даже после того как мы поговорили с моими родителями, Шеридан все еще думает, что наша свадьба в Вегасе была особенной, поэтому она не хочет повторять клятвы. Они с мамой скооперировались и придумали план: летняя вечеринка в доме моих родителей. Но Шеридан настояла на том, чтобы у нас был самый лучший свадебный торт, который она смогла бы найти. Она утверждала, что свадебные торты — это самая лучшая вещь на свете, и это всегда было то, чего она хотела. Я сразу же согласился с ней.

Торт выглядит просто, но она продолжает настаивать:

— Просто подожди, пока не попробуешь этого маленького ублюдка. — Моя болтливая жена. Никогда не пойму, как у такой милой и невинной девушки может быть такой рот. Но я не променял бы его ни за что на свете.

Бросив взгляд через террасу моих родителей, я замечаю, как она болтает с Мишель, которая все еще встречается с Оливером. Кто знает, что происходит с этими двумя. Мишель все еще жалуется на то, что не встречается с его семьей, и это странно, если вы спросите меня. Но когда мы рядом с ними, они кажутся такими счастливыми, какими только могут быть влюбленные. Я остаюсь в стороне и позволяю Шеридан разбираться с этим самостоятельно.