Ради Инглиш (ЛП)

— Задирай платье, детка. — Она поднимает свое обтягивающее платье. Я разворачиваю ее и наклоняю над столешницей. — Я ничего так сильно не хочу, как зарыться лицом в твою киску, но у нас нет времени, поэтому я собираюсь зарыться в нее своим членом.

Я натягиваю презерватив так быстро, как только могу, и раздвигаю ее губы.

— Черт, ты выглядишь такой горячей. — При этом толкаюсь в нее, и она издает долгий, медленный стон.

— Больше.

Я выхожу полностью и толкаюсь обратно, сильно и быстро. Потом очень медленно выхожу, так медленно, что она извивается, а потом с силой толкаюсь до упора. Я повторяю это несколько раз, пока она не начинает умолять меня заставить ее кончить.

— Насколько сильно ты этого хочешь?

— Очень сильно.

— Все так плохо?

— Да.

Я вхожу в нее изо всех сил, жестко и быстро, ее растянутая киска дрожит вокруг моего члена, заставляя меня кончить вместе с ней.

— Я люблю тебя, жена. — Выхожу и разворачиваю ее.

— Я люблю тебя, муж мой. Думаешь, нас хватились?

— Возможно. Нам лучше вернуться, но подожди секунду. — Я хватаю салфетку и вытираю ее, затем выбрасываю презерватив в унитаз и спускаю воду, чтобы убедиться, что он смылся. — Готова?

— Ага, — произносит она с улыбкой. — Это отличный прием.

Мы оба смеемся.

— Когда диджей будет готов?

— В любое время. Пошли.

Когда мы выходим на улицу, нам подают еще больше еды, и я беру макарун, в качестве закуски. Мне нужно напомнить Шеридан, чтобы она поела, потому что не хочу, чтобы она была истощена. Мы едим и танцуем, а вскоре приходит официант, сообщая, что пришло время разрезать торт.

Мы пробуем первый кусочек, и Шеридан права. Это самый лучший свадебный торт.

— О… Боже… Мой. Это лучше, чем тот образец, который я пробовала, — говорит она, проглатывая кусочек со стоном. — Пирог-оргазм.

— Ты говоришь так, будто готова кончить.

— Ну, он не настолько хорош, но для торта это потрясающе.

Там есть слой ванили, банана и шоколада. Это очень вкусно. Инглиш бегает вокруг, подавая всем торт, называя его тортом ко Дню Рождения. В конце концов, она сняла солнечные очки, потому что стало слишком темно, чтобы что-то разглядеть.

— Могу я выпустить Бунниора из его вольера? — спрашивает Инглиш.

— Медвежонок, не думаю, что это такая уж хорошая идея. Видишь, как он там счастлив? Если мы его выпустим, он может съесть что-то, чего ему есть не следует, и тогда его стошнит. А вдруг он накакает кому-нибудь на ногу?

— Фу, это было бы не очень хорошо.

Бунниор не гадит людям на ноги, но собака на элегантной вечеринке была бы неуместна. Она, кажется, удовлетворена моим ответом и снова ускользает в поисках другого занятия.

Вскоре диджей зовет нашу пару выйти и потанцевать, так что Шеридан и я направляемся на танцпол, который был специально построен для этого момента, и мы начинаем раскачиваться в такт музыки. И под что, как вы думаете, мы танцевали? Конечно, под песню «Отпусти и забудь» из «Холодного сердца». Мы позволили Инглиш выбрать нашу песню, и как мы и предполагали, она выбежала и присоединилась к нам. Я беру ее на руки, и мы втроем танцуем и поем. Когда ребенок поет эту песню — это выглядит забавно. На вечеринке не было ни одного человека, который бы не остановился, чтобы послушать ее.

Как только песня заканчивается, начинает играть следующая, которую она выбрала, — «Незабываемая» из ее последнего любимого мультфильма «В поисках Дори». Теперь мы с Шеридан с трудом сохраняем невозмутимое выражение лица, потому что она пыталась подражать страстным интонациям певицы Сии и делала это не очень хорошо. Я оглядываю толпу и вижу всех остальных с улыбками на лице. Когда песня заканчивается, Инглиш спрашивает:

— Как я спела?

— Ты была потрясающе хороша, малышка, — говорит Шеридан.

Потом она сжимает кулак, и они ударяют друг о друга.

Но тут Инглиш дергает меня за руку и спрашивает:

— Ты готов, папочка?

— Конечно.

Она вырывается из моих рук и отводит Шеридан в сторону. Я вижу, как она дает ей какие-то указания. Это будет либо весело, либо полный провал. Я рассчитываю на то, что ребенок спасет шоу.

Она прибегает обратно ко мне, и мы даем диджею сигнал начинать. Затем Инглиш щелкает пальцами, когда начинает играть песня One Direction «What Makes You Beautiful». У Инглиш была поставлена хореография, и я чувствую себя чертовски глупо, размахивая руками, делая воздушные сердца пальцами и ведя себя по-девчачьи, но выражение лица Шеридан стоит каждого унижения, которое я испытываю. Инглиш кружится, пока танцует вокруг меня. Я выгляжу как псих, это правда, потому что Шеридан прикрывает рот рукой, согнувшись пополам, умирая со смеху. Хорошо, что я заранее выпил несколько бокалов. Я благодарю Бога, когда песня наконец-то подходит к завершению, и Инглиш, давая мне пять рукой, заканчивает танец. Затем Шеридан подбегает к нам, и я заключаю их обеих в свои объятия.

Когда мы все перестаем смеяться и можем нормально дышать, Шеридан шепчет:

— Ох уж эта Инглиш и ее пение.

— Печенька, жаль, что ты не видела наших репетиций. Не могу сказать, сколько раз она меня ругала.

Она снова громко смеется, но затем ее лицо быстро становится серьезным.