Ради красоты

Шли недели, она превращала новые травы в краску, накладывала слои за слоями, но картины не были так же впечатляющи и красноречивы, как рисунок, родившийся на крови. Бессознательно в голове мелькал один и тот же вопрос:

Должна ли я сделать всё ради своей цели или имеются границы, за которые нельзя выходить?

После очередной неполучившейся картины Яня раздражённо бросила кисточку и метнулась к окну.

– Чего шумишь? – спросил сквозь сон Богдан.

Девушка не отозвалась, она вглядывалась во мрак за окном. Ночь в свете фонарей казалась пугающей, появившиеся звёзды мерцали, словно чешуя на рыбе. Но Яня впервые ничего не испытала от великолепия темноты, потому что величие мысли стало сильнее: Кровь не выход, это то, до чего я дойду, если останусь здесь. Нужно научиться рисовать лучше! Намного лучше. И может быть, тогда оно не ускользнёт, не унесётся прочь, как всё остальное.

Вслух же она произнесла другое:

– Мы не властны над жизнью. Пустые, бесполезные оболочки. Единственное, что всех нас объединяет – это сон. Нескончаемый, беспробудный сон. Впервые я по-настоящему увидела картину полгода назад. Наткнулась на розовое море. И оказалось, что даже море существует в собственной ирреальной реальности. А я в человеческой пустоте. Но сейчас всё изменилось! Не знаю, как вам теперь меня найти, но с тех пор я существую в картинном покое. Пусть остальные спят, держатся за свою стабильную скуку, но меня больше нет. Пусть говорят всё что угодно, меня здесь больше нет. Где я? Ну, спроси меня, где я! Теперь я живу в мире красоты.

– Янита, что с тобой?

– Нам пора уезжать.

Янита БЕЛОВА

1990-2020Отец Василий Хармс. 2017 г. Холст, масло
Поступление: у Хармса была маленькая голова и длинные ноги. Он ступал своими тяжёлыми ступнями по мягким бёдрам Земли и говорил, что женщина должна быть проваливающейся. Прямо стой, Хармс, а то умрёшь. А почему бы и нет, а почему бы и да. А почему бы и не сидр. Мешай газы с четвёртым состоянием вещества. Четвёртое состояние не газ, это Хармс. В его зеркальце отражается рот. Точнее, сорок ртов. Один рот для улыбки. Второй рот для усов. А сороковой рот для фотографии. Напряженный, искромсанный рот.

Часть 2. Над травой золото

Притягательность космоса

В то время в Москве насчитывалось более десятка частных галерей. По белоснежным залам в отутюженных костюмах прогуливались галеристы, кураторы, экскурсоводы, ненавязчиво призывали созерцателей насладиться чувственной красотой мира картин.

Янита с жадностью изучала творения авторов, проникала в работы всем существом, будто пытаясь насытиться на всю оставшуюся жизнь. Чаще попадались картины, что вызывали многозначительное молчание, реже – едва уловимый свет. Когда образы захватывали, Янита замирала, наполнялась, после некоторых картин сутками не вставала с постели. Она решительно настроилась обойти все галереи в городе, прежде чем окончательно и бесповоротно пойти в «УЕТ». Незаметно для себя часто оказывалась последним посетителем, тогда её настойчиво просили покинуть галерею, но она шла к выходу медленно, озираясь. В эти дни она совершенно убедилась, что не оставит искусство, даже если ради этого придётся перевернуть мир. Она боялась нескромности мысли, но ещё больше боялась не найти в себе заветный ключ, который вручила ей Вселенная.

Как и мечтала, она записалась в художественную студию, где вели занятия профессиональные художники, но ей хватило трёх занятий, чтобы понять, что их академизм только отвлекает от слияния с красотой мира. Она не стала рассказывать Богдану, что заблуждалась все эти годы, боялась, что он решит перебраться поближе к их провинции, а хуже этого ничего не могло быть.