Ради милости короля

– Рад это слышать, потому что я принес тебе подарок. Угадай, в какой руке? – Роджер вытянул плотно сжатые кулаки.

Гуго наморщил лоб и указал на левый. Ида подозревала, что причина в том, что на этой руке Роджер носил узорчатое золотое кольцо и Гуго нравились рисунки на фасках.

– Не угадал. – Роджер продемонстрировал пустую ладонь. – Попробуй еще раз!

Гуго указал на правый кулак и заерзал в предвкушении, но тот тоже оказался пустым. Роджер изобразил удивление:

– Он точно был у меня секунду назад. – Серьезно посмотрев на Гуго, Роджер приподнял поля алой шляпы, чтобы заглянуть в лицо сыну. – Он не у тебя? Быть может, под шляпой?

Гуго снял шляпу и заглянул внутрь.

– Нет, папа, – мрачно ответил он.

Роджер подпер рукой подбородок.

– А что это у тебя за спиной?

Гуго обернулся, но ничего не увидел. Когда он снова посмотрел на отца, Роджер держал резную фигурку рыцаря на коне. Щит был выкрашен в красный и желтый цвет, как и сюрко, и полосатое копье. Глаза Гуго распахнулись от радости, особенно когда он обнаружил, что рыцаря и копье можно снять.

Ида была очарована:

– Где вы его раздобыли?

– Конюх Герлуин режет по дереву, и я попросил его сделать игрушку для Гуго. – Роджер не смотрел жене в глаза. Сняв ребенка с колена, он предложил: – Принеси других своих рыцарей, и мы устроим рыцарский турнир.

Ида сжала губы. Было очевидно, что с Роджером что-то неладно, и так же очевидно, что он ничего не скажет при Гуго и слугах.

Пока Роджер играл с Гуго, притопала Мари и потребовала, чтобы отец усадил ее на колени. Он нашел для нее место и приобнял за худенькие плечики. Во время игры он рассказывал детям историю о короле, даме и храбром рыцаре и о том, как рыцарь спас даму от короля, возжелавшего посадить ее в темницу. Ида слушала, потирая руки; ее бил озноб. Она сняла плащ, вернувшись домой, но теперь вновь надела его, однако холод, который она ощущала, шел изнутри.

– Рыцарь убил короля? – спросил Гуго.

– Нет, – ответил Роджер, – поскольку это было бы бесчестно, а рыцарь ценил свою честь и дал клятву поддерживать своего суверена.

– Но он спас даму?

– Не знаю. – Роджер взглянул в глаза Иде, но она не выдержала и отвернулась. – Расскажу в другой раз. А сейчас пора ужинать и спать.

* * *

– Король попросил меня заседать в Вестминстерском суде и разбирать его дела, – произнес Роджер, когда они с Идой вернулись к огню, проследив, чтобы дети помолились, и поцеловав их на ночь. Гуго захотел видеть перед собой нового рыцаря, и коня поставили на пол у кровати лицом к двери – охранять его сон. – Он также говорит, что подумает над возвращением мне трети доходов с графства.

Ида посмотрела на мужа, пытаясь уловить его настроение. Подобная новость должна быть поводом для радости, но он все равно выглядел мрачным.

– Разве это не хорошо? – спросила она.

– Сперва я так и подумал, но потом задался вопросом, сколь велика цена.

– В смысле?

– Я видел, как Генрих смотрел на вас сегодня. – Губы Роджера дернулись. – Он охотно уложит вас в постель, если решит, что это сойдет ему с рук. И то, как вы смотрели на него…

– Что за глупости! – пришла в ужас Ида.

Муж бросил на нее мрачный взгляд:

– Неужели?

Ее затошнило.

– Вы считаете, король предлагает взятку, чтобы вы закрыли глаза, пока он будет забавляться со мной? Вы так мало доверяете мне? Вы следуете за сюзереном, полагая, будто он способен на такое? – Ида повернулась к Роджеру, дрожа от ярости и обиды. – Да, когда-то, в иной жизни, я была королевской любовницей. И даже родила королю ребенка. Если вы что-то усмотрели в его поведении, это относилось к далекому прошлому и девушке, которой больше не существует. Король стареет. Все, что я чувствую к нему, – сострадание. Два его сына мертвы. Легко ли отцу это пережить?

– Возможно, и легко, ведь он так мало знал их, – сухо ответил Роджер.

Ида редко ссорилась с мужем, но только потому, что он был справедливым, добродушным и она обожала его. Она также знала, насколько иной могла быть ее жизнь без него. Несомненно, Роджер спас ее от короля. Памятуя, как ей повезло, она всегда уступала первой, чтобы избежать разногласий и идти дальше ровной дорогой. Но теперь до самого горизонта простирались камни, и Ида подумала, что не выдержит пути. Она встала и подошла к лестнице, которая вела в спальню. Поставив ногу на первую ступеньку, помедлила и обернулась.

– Он знал их достаточно, чтобы горевать, – сказала она. – Об этом говорят при дворе, и это написано на его лице. Я принадлежу вам с тех пор, как впервые увидела вас, когда вы явились просить короля о наследстве. Разрази меня гром, если я хоть раз изменила вам словом, делом или мыслью. – Она сглотнула, пытаясь успокоиться. – А теперь я иду спать, потому что меня искренне тошнит от вас.