Ради милости короля

Изабелла де Клер – наследница одного из богатейших состояний, находившихся во власти Генриха. Ее земли лежат вдоль границы Англии и Уэльса, кроме того, она наследница Лонгвиля и Орбека в Нормандии и обширной области в Южной Ирландии. Ее отец был прославленным воином, а мать принадлежала к ирландской королевской семье.

Ида назвала свое имя, и девушка отреагировала вежливо, но без особого интереса. Откуда, впрочем, ей знать? Изабелла де Клер была еще ребенком, когда Ида стала любовницей Генриха. Пока что девушка несведуща в коварных придворных сплетнях, незримых, но скользких, словно груда кишок под гладкой кожей живота. И невинной. «Как некогда я», – печально подумала Ида.

Генрих вышел из большого зала с группой избранных придворных и присоединился к женщинам. Ида и Изабелла присели в реверансе. Уголком глаза Ида заметила, как ее сын отвесил идеальный поклон – элегантный, уверенный и такой естественный, что стало ясно: он практиковался, пока не овладел этим искусством в совершенстве. Ее глаза затуманились от гордости.

Роджер был с королем, и Ида поймала его взгляд. Движение его губ и блеск глаз наполнили ее нежностью и страстью. Она вспомнила, как они впервые украдкой обменялись взглядами при дворе… Только теперь подобные взгляды дозволены и их можно довести до естественного завершения.

Генрих поговорил с Алиенорой, и они были вежливы друг с другом, несмотря на ее продолжающийся домашний арест. Даже если оковы сотканы из шелка и вина, книг и песен, они останутся оковами до конца жизни Генриха. Затем король подошел к Иде, Изабелле и другим, наблюдавшим за акробатами. Ида снова присела.

– Леди Биго, – голос Генриха был полон теплоты, выходившей далеко за рамки вежливого приветствия, – искренне рад видеть вас при дворе.

– Благодарю, сир… – Ида уставилась в пол, отчаянно надеясь, что Генрих не станет трепать ее по подбородку или каким-либо иным образом намекать на былую близость.

– Вы подарили своему господину замечательного сына, – улыбнулся Роджеру Генрих.

Замечание казалось невинным, но Ида знала, как работает разум короля, и скрытая колкость была нацелена прямо в сердце. Она вскинула глаза и увидела, что Роджер вежливо улыбнулся в ответ, но плечи окаменели от напряжения.

Генрих поцеловал Иду в щеку и окинул пристальным взглядом, на мгновение вернувшим ее в прошлое. Если бы она до сих пор оставалась его любовницей, сегодня вечером он призвал бы ее в свою постель и усердно использовал. В некотором роде это напомнило ту первую встречу когда он выделил ее из толпы.

– Госпожа Изабелла… – Генрих оставил Иду в покое и перешел к наследнице Стригуила. – Вам нравятся празднества?

– Очень, сир, – застенчиво ответила Изабелла.

– Посмотрим, что можно сделать для вашего будущего, – задумчиво посмотрел на нее Генрих. Он потрогал языком щеку. – Возможно, найти достойного лорда для ваших владений в Стригуиле и Ленстере?

– Разумеется, я надеюсь, что он окажется достойным, сир. – Изабелла грациозно, как лебедь, склонила голову.

– Вам не о чем беспокоиться, – развеселился Генрих. – Я не доверю работу боевого коня хромой старой кляче или немощному одру.

– Или неопытному жеребенку, – вмешалась Ида, думая об Иоанне, но не глядя на него.

– Благодарю, леди Биго, – бросил на нее суровый, но веселый взгляд Генрих. – Надеюсь, вы судите не по собственному опыту? – Голос короля был полон сарказма, и он снова посмотрел на Роджера, который из последних сил сохранял невозмутимое выражение лица.

– Нет, сир. – Ида пожелала себе провалиться сквозь землю. – Но я знаю по собственному опыту, на что способен настоящий мужчина, если дать ему шанс.

– Как и настоящая женщина, если хорошенько поразмыслит, – ответил Генрих. – А это может оказаться опасным… достойным сожаления мужа.

Он было направился дальше, но Ида сделала вдох, словно собираясь заговорить, и король остановился и обернулся, подняв бровь.

– Я только хотела сказать, что очень сожалею о Жоффруа. Я скорблю о вашей утрате.

Лицо Генриха смягчилось.

– Ида, у вас доброе сердце, и я рад этому. Молитесь за меня. – Он погладил ее по щеке и направился дальше, по пути ласково взъерошив темно-каштановые волосы своего младшего сына.

* * *

Вернувшись в дом на Фрайди-стрит, Ида заключила подбежавшего Гуго в объятия и долго целовала его, пока сын не вывернулся из ее рук. Она проделала то же с Мари, затем склонилась над колыбелью, поцеловала свои пальцы и прижала к щеке новорожденной. Гуго вопросительно смотрел на нее большими синими глазами в тени вороха светлых кудряшек. Он совсем не походил на старшего брата – разве что гармонией движений и развитой не по годам сноровкой, но это изящество и грация были унаследованы от Роджера.

По дороге домой Роджер молчал, стиснув губы, но теперь снял шляпу и нахлобучил ее на голову Гуго. Затем сел на скамью у мерцающих поленьев в камине и усадил сына на колено.

– Ты хорошо себя вел? – спросил он.

Гуго пососал нижнюю губу, размышляя, и энергично кивнул. Он подскакивал на колене Роджера и болтал ногами. Поля шляпы спустились почти до самого коротенького носика.