Ради настоящего

— Я приношу извинения. Я клянусь Ллоэс, что не желала никому зла. Благословение Ллоэс — это великая милость. Эта девушка, не будучи жрицей, получила его. А это означает только одно — она избранная богини. Я не могла не поделиться такой радостью с сестрами. И я уверена, что никто не хотел причинять вред Тайлисан. Напротив, ей необходимо встретиться с верховной жрицей и побывать в Храме. Девушка не помнит себя, и, возможно, премудрая поможет ей, вернет память. Кроме того, Тайлисан в любом случае необходимо познавать свои силы, а в этом ей помогут только жрицы.

— Сестра Эрлиаса права, — довольно кивнула «правая рука», — никто не хотел причинять лаэре вред, а обучение и посещение Храма ей просто необходимо.

— Вы знали о планах лаэры Нэрииш заключить брак между Тайлисан и лаэром Ярмиилем?

— Нет. Впрочем, вынуждена признать, что, скорее всего, это личная инициатива лаэры Нэрииш, поскольку она является родичем лаэра Ярмииля.

— А об ее планах насильственного извлечения ребенка лаэры и последующего отъема ее сил?

— О Ллоэс! О чем вы? Такое невозможно! — жрица очень натурально возмутилась. Впрочем, остальные дроу тоже зароптали. — Это исключено. Лаэра ивво Талалионэль что-то неправильно поняла, — отрезала дроу. — Если же это действительно так и подтвердится, лаэра Нэрииш будет наказана самым суровым образом. И мы повторно настаиваем на дозволении самим проверить мотивы и поступки лаэры Нэрииш, а также проверки лаэры ивво Талалионэль. Столь серьезное обвинение не может быть вынесено только на мыслеобразах девушки с затемненным и нестабильным сознанием.

— Считаете, что мы не способны отличить правду от вымысла?

— Мы считаем, что лаэра не в себе. Она все еще в образе зверя, что говорит об одном. В ней течет еще и кровь оборотней, а оборотни крайне чувствительны и подвержены даже не столь магическому вмешательству, сколь воздействию естественных элементов.

— Благословенная говорит, — дроу-советник согласно закивал, — о том, что мудрые драконы способны видеть магическое воздействие, а тут скорее имеет место другое направление — травы, зелья, порошки, стресс, испуг. Насколько нам известно, совсем недавно лаэра дважды пережила нападение, в том числе и сумасшедшей дриады, которые, как все мы знаем, способны рассеивать ядовитые споры.

— Хотите сказать, что она сумасшедшая? — недоверчиво фыркнул Кэр.

— Ее состояние как минимум нестабильно. Мы считаем справедливым сначала дождаться того, чтобы лаэра пришла в себя и подтвердила свои показания.

— Однако вы запрещаете ментальное считывание своих людей.

— Естественно! Их вина не доказана, а знаний они хранят много.

— Замкнутый круг какой-то, — фыркнула я. — И что теперь? Ждать, пока я вернусь в человеческий вид? — Но мне никто не ответил.

— Мы считаем справедливым требования народа дроу, — произнес Зэхрэ. — А потому все стоящие в круге истины будут взяты под стражу до момента полного выяснения обстоятельств.

Вот и все. Мы снова в выделенных комнатах в крепости драконов, только теперь заперты магическими замками. Еда есть, кровати тоже — отдыхай не хочу. Правда проблема в том, что как раз не хочется.

Тяжело вздохнув, оглядела ребят и учителя и тенью выскользнула на балкон. Нет, драконы не боялись, что мы с него спрыгнем. Деваться-то оттуда все равно некуда, даже несмотря на магическую сеть по периметру. Зато тут можно спрятаться за иллюзией свободы. Огромные пики заснеженных вершин, ветер, что пронизывает до костей, запах мороза и свежести и миллиарды ярких звезд на индиговом фоне. Белоснежные огни в темноте.

Тяжело вздохнув, доплелась до края и буквально рухнула, свесив морду с обрыва. Ничего не хотелось. В душе разливалась пустота и та самая, звериная, тоска. Хотелось выть, но вот только кошки этого не умеют. Получалось только тихонько поскуливать. Даже плакать я не могла в этом состоянии. Оказывается, животные тоже могут испытывать душевные муки…

Легкий порыв ветра принес знакомый запах. Киртан. Он снова рядом, но у меня нет ни сил, ни желания гнать его или объясняться с ним. Вообще никого не хочу видеть. Да и зачем мне это все? Еще пару часов назад я могла уже умереть и быть рядом с Вэеном. Почему я боролась? Зачем сопротивлялась? Чтобы теперь мучиться? Проклятые инстинкты!

— Красиво здесь, — тихо проговорил Киртан, про которого я, оказывается, успела забыть, погруженная в свои мысли. — И свободно.

Это да… Чувство свободы, бесконечности, оно просто опьяняло. Хотелось раскинуть руки и рухнуть вниз. Кстати, как вариант…

— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, — криво усмехнулся парень, — но это бесполезно. Среди оборотней не бывает самоубийц. Зверь борется всегда. И если надо себя спасти, начнет захватывать власть над твоим человеческим сознанием.

А что? Быть зверем, может, не так и плохо?

— Не обольщайся. Зверем ты все равно будешь чувствовать, — казалось, Кир слышит мои мысли, — только вот понимать, откуда они, не сможешь. Это будет уничтожать тебя. Поверь, я знаю, о чем говорю.