Ради раба

– Любовь не плохая штука, если обращаться с нею по-человечески. Если не смешивать ее с чем попало, – сказал Парис, уводя друга в бунгало.

Друзья легли спать, и только во сне Антей отделился от тела, как потянул на себя алмазную сеть. Парис оказался рядом и ударил его по рукам. «Я только на ночь, а утром отдам, а?» – попросил Антей.

Парис покачал головой и снова ее стянул.

«Ну и какой смысл спать тогда?» – пробурчал Антей.

«Тебе никакого, думаю», – хмыкнул Парис и открыл книжку на каком-то неизвестном языке.

Рахма сам появился рядом, очень живо и осознанно.

«О», – усмехнулся Парис.

Антей радостно посмотрел на мужчину, опустил глаза.

«Да не, не надо, я справлюсь».

«Это не я. С чего ты, вообще, решил, что я бы так стал делать?» – снова усмехнулся Парис.

«Хотел увидеть тебя», – сказал Рахма, огладил лицо Антея. – «Я не буду больше накидывать наваждение, я думал так проще будет тебя завоевать, моя слабость. Искреннее отношение с твоей стороны, без принуждения, мне, конечно, нравится больше».

Антей пытался справиться с перехватывающим дыхание восхищением. Рахма во сне выглядел величественнее, сиятельнее. Мужчина сглотнул.

«Парис, у меня не получается с этим нулем».

Парис улыбнулся.

«Это нормально. Это реальное ощущение».

Антей коснулся Рахмы, отнял руку.

«Нет, Парис, это ненормальное ощущение! Меня утягивает куда-то. А это ему тоже снится?» – Антей посмотрел на Париса.

«Возможно, он практикует осознанные сновидения», – Парис посмотрел на Рахму. – «Извини, что мы так при тебе, между собой. Антей не привык кроме меня кого-то учитывать во снах».

«Ничего», – улыбнулся Рахма, – «А он запомнит это?»

«Ну, может, да. Да, так можно сделать. Но, вообще, Антей не запоминает сны», – сказал Парис.

Антей любовался Рахмой, непонятно, что было хуже, привычно нырнуть в эмоциональную волну, или чувствовать, как то же самое, ну, может, не тоже, чище, но от этого сильнее, упоенное наслаждение заливает его, не отключая сознание, но и втягивая все внимание в счастье. Чувство было незнакомым и немного пугало. Нет. Не немного. Пугало, потому что непонятно было, как реагируют на счастье.

«Я подсматривал за вами. Это твое вуду, оно интересное», – сказал Рахма.

«Да, это наука о знании, называется. Путь к реальности и освобождению», – кивнул Парис. – «А ты как подсматривал? Через котел с зельем?»

«У меня для этого хрустальный шар», – смеясь, сказал Рахма.

«Тоже неплохо», – одобрил Парис.

«У меня была долгая жизнь, чтобы попробовать разные учения, некоторые из них были полезными».

«Ты – живой? Физически?» – спросил Парис.

«Есть ли у меня тело?»

«Да».

«Думаю, есть. Я не избавлялся от него».

«Почему?»

«Мне еще есть куда расти».

Парис усмехнулся в сторону.

«А у тебя физического тела нет?»

Парис помотал головой.

«Нет, у меня нет».

«Что? Ты мертвый?» – изумленно спросил Антей.

Парис досадливо повел головой.

«Он этого не запомнит».

Рахма рассмеялся.

«Если даже я забуду это, я буду чувствовать, что что-то не так!» – упрямо сказал Антей.

Парис выдохнул улыбку.

«Это часть моего сектантства, не беспокойся».

«Ты призрак? Как ты умер? Мы с тобой когда познакомились, ты еще был живой?»

«Антей, со мной все в порядке, занимайся собой. Рахма, зачем тебе вдруг понадобилось завоевывать мужчину? Ты ведь тоже мужчина», – спросил Парис.

Антей смутился, посмотрел в сторону и вскинул глаза на Рахму.

«Дурацкие вопросы, это Рахма просто шутил так. Да?»

«Нет, я не шутил», – сказал туземец.

«Ну, почему ты обычную мужскую дружбу называешь завоеванием?» – уточнил Парис у Рахмы.

«Потому что я хочу, чтобы он принадлежал мне», – сказал Рахма.

«Мужик, ты чего, как я тебе могу принадлежать? Я же не раб!» – рассмеялся Антей.

«Возлюбленный».

«Мужики находят себе девочек или мальчиков, ты что? Или если никого нет ближе, то живут, как мы, вот, с Парисом. Но… тут должен быть какой-то философский аргумент, но я в них не силен», – помахал рукой Антей.

«Когда человек, какой угодно человек, находит того, с кем ему приятно проводить время, он волен вступить с ним в любые отношения. Это и есть свобода выбора. Тут нет правил», – сказал Рахма.

«Ну да, да», – пожал плечами Антей, – «но я, вроде как, про то же. Про просто приятные отношения. Это отличается от того, как… от завоеваний, в общем».

«Я не сказал «приятные», я сказал «любые».

«Ну да, ну, вот они у нас с Парисом, например, и есть любые. И с Элоном, и с другими».

«Я хочу большего», – коротко и быстро сказал Рахма, не успел Антей закончить слово.

«Большего?» – хмыкнул Антей. – «Но я не знаю, как я смогу дать больше».

«Я знаю», – усмехнулся Рахма.

«Ну вот, я не понимаю, получается, о чем ты», – пожал плечами Антей. – «Мы словно говорим об одном и том же, а потом вдруг о разном».

Парис улыбнулся.

«Ну да, да, Рахма тобой владеть, как рабом, хочет», – сказал блондин. – «У нас так называют тех, кто принадлежит», – пояснил он, на всякий случай, Рахме.

«Если так понятнее, то да, как рабом», – сказал Рахма.

«Но я не раб. Ну, я не такой, как Ад, например… Я – как ты», – сказал Антей.

Парис рассмеялся. Кивнул.

«Н-да».