Ради счастья. Повесть о Сергее Кирове

Вавилов поднялся:

— Не только не возражаю, а весьма, весьма вас благодарю...

Когда Вавилов ушел, Киров взглянул на «памятку» и, вспомнив про тракторы, позвонил Чудову:

— Ты еще не уехал, Михаил Семенович? Тогда зайди, есть срочное дело.

Чудов, войдя, поздоровался.

— Что на «Путиловце»? Ты был сегодня?

— Да, был. Перемен не видно, Сергей Миронович. Стараются, а толку мало...

— Я давно присматриваюсь... надо коренным образом перестраивать работу, а Грачеву это не по плечу. Нет ни знаний, ни умения... Я завтра еду в районы, а ты готовь материалы по заводу. Поставим отчет на бюро. Грачева освободим.

— Он ведь выдвиженец из рабочих... ездил учиться в Америку.

— Знаю. Но он же срывает программу: обманывает партию и государство. Сколько раз предупреждали его?

— Может, смягчить формулировку в решении, Сергеи Миронович? Скажем, «в связи с переходом на другую работу»...

— Нет! Никакой дипломатии. Никаких поблажек! В решении должна быть написана правда: снять с работы за срыв обязательств. Пусть будет неповадно другим.

— Ясно. А кого будем рекомендовать директором?

— Мы же советовались с тобой. Отса — строителя Волховстроя. Пригласи его, поговори о важности дела. Обещание дать стране в этом году двенадцать тысяч тракторов должно быть выполнено!

Глава тридцать восьмая

1

Еще в начале прошлого года Киров вызвал к себе директора небольшого желатинового завода Григория Васильевича Пекова, бывшего матроса, героя октябрьских боев, и поставил перед ним задачу срочно построить опытный завод по производству синтетического каучука.

Пеков не был ни строителем, ни химиком, но он был бойцом революции, человеком твердой воли и непоколебимой веры в будущее. Именно эти качества и ценил в нем Киров, знавший Пекова давно.

Пеков тогда внимательно выслушал Кирова.

— Понял, Сергей Миронович, задача важнеющая. Но построить зимой, хоть и маленький заводишко, мудрено... А вот подыскать подходящее помещение и приспособить его — берусь.

— Хорошо. Одобряю твою решимость. Но, видишь ли, Григорий Васильевич, какое дело... Работать тебе придется с человеком ученым, и обходиться с ним надо весьма деликатно. Тут матросские привычки не годятся. Сумеешь ли?

— За тринадцать-то лет я пообтесался, Сергей Миронович, вполне могу по-интеллигентному.

— Постарайся. Поезжай сейчас прямо к профессору Лебедеву. Вот адрес. И учти, это не просто профессор, а выдающийся ученый! Он изобрел искусственный каучук и получил первую премию на всемирном конкурсе. Благодаря его изобретению наша страна сможет поставить на колеса и автомобили, и самолеты, и оборонную технику. Конечно, если будет построен опытный завод и разработан метод массового производства искусственного каучука. Понимаешь, какова задача?

— Уяснил, Сергей Миронович, — поднялся Пеков.

— Поезжай к профессору, постарайся с ним найти общий язык, ознакомься с проектом и — к делу! Запомни: завод надо пустить через десять месяцев! Деньги, все, что потребуется, будет дано. Держи связь со мной.

— Есть! — по-матросски козырнул Пеков и размашистым шагом вышел из кабинета.

Через несколько дней Пеков позвонил и доложил, что с профессором договорились и что он уже нашел подходящее помещение — дышащий на ладан, небольшой спиртоочистительный заводик в районе порта.

— Лебедеву говорил об этом? — спросил Киров.

— Как же. Вместе осматривали. Там два каменных помещения. Он одобрил.

— Хорошо, пишите вместе бумагу...

Помещение спиртоочистительного было передано Ленинградскому резинотресту и быстро переоборудовано. Лебедев перенес туда свою лабораторию, пригласил специалистов, и работа закипела...

В канун нового, 1931 года Пеков позвонил в Смольный Кирову и, волнуясь, доложил:

— На опытном заводе Лебедева получен из спирта первый блок синтетического каучука весом в двести шестьдесят семь килограммов.

— Такой большой? — переспросил Киров и, услышав подтверждение, обрадованно сказал: — Сейчас еду к вам...

Киров приехал вместе с другими секретарями губкома. Их ждали. На большом столе лежали серые куски упругой каучуковой массы.

— Ну, товарищи, показывайте вашего первенца! — весело сказал Киров. — Уж вижу — хорош младенец! — Он подошел к столу, потрогал упругую массу, приподнял кусок каучука, дал помять его своим товарищам.

— Ну, как?

— Отменно, Сергей Миронович!

Киров бросил кусок на стол, каучук слегка подпрыгнул.

— Тут все, что удалось сделать?

— Что вы, Сергей Миронович, — вмешался Пеков, — вон взгляните! — и отошел от стола.

Губкомовцы увидели на плиточном полу серую глыбу.

— Ого! — удивленно воскликнул Киров. — Уже можно делать опытные шины для автомобилей!

— Так и мы думаем, Сергей Миронович, — сказал все время молчавший Лебедев. — Договариваемся с «Красным треугольником», чтобы прислали к нам вулканизаторов и вальцовщиков.

— Отлично, друзья! Отлично! Сердечно поздравляю всех с большой победой! А вас, Сергей Васильевич, с гениальным изобретением. Вы первый в мире создали синтетический каучук. Переоценить ваш многолетний труд и его значение для социализма невозможно. Разрешите вас обнять и поцеловать.