Ради тебя

Остальное было неважным.

– Лида? – в комнату заглянула женщина лет тридцати. – Господи, Лида!

Женщина побледнела и кинулась к ней, неловко ступая по красному разводу, что растянулся там, где мать ранее ползла.

– Боже, Лида! Что же это такое? Как же так? – заломила руки она.

– Тсс… – прошипела мама. – Дашу… м-мою разбу…дишь. Не хочу, чтобы… она… видела.

– Да-да, прости. Я не подумала, – она присела рядом, занесла руку, точно хотела убрать прилипшие волосы со лба матери.

– Марина! Не прикасайся ко мне!

Рука женщины зависла в незавершенном жесте. Несколько секунд длилось молчание, а потом Марина поспешно опустила руку, прижав ее к груди, будто боялась, что она совершит что-то страшное без ее ведома.

– Ты же знаешь, что моя кровь сводит с ума! – сквозь зубы простонала мать. – Что… ты творишь?

Марина потупилась. На ее лице ясно читался стыд.

– Прости, просто я… я растерялась и… забыла. Я дура, да?

– Не больше, чем я. Тебе небезопасно со мной, уходи.

– Но ты же сама просила меня приехать!

Мама вздохнула, ее черты заострились:

– Я не подумала, что это будет настолько опасно. Прошло много времени, поиски должны были прекратиться. К тому же я ужасно соскучилась по… тебе.

– Жнецы до сих пор тебя ищут? – Марина округлила глаза и нервно закусила губу. – Черт, я думала, фишка с изменением фамилии поможет. Ты ведь теперь не Казарина!

– Я еще дышу, а остальное их мало интересует. У Демьяна огромные связи, как оказалось.

Мать вновь попыталась подтянуться, но и эта попытка не увенчалась успехом.

– Марина, помоги мне лечь. Только сначала найди перчатки, они на ванной полке.

Женщина кивнула, вскочила на ноги, покачнулась и поспешила в коридор.

– Вторая дверь от кухни, – произнесла мама ей вслед.

Я стояла ни жива, ни мертва. Даже с трудом соображала, что за события разворачивались прямо на моих глазах. Кто эта женщина и почему мама в таком плачевном состоянии? С каждой минутой в голове рождалось все больше вопросов, а задать их было некому.

Вскоре Марина вернулась. Когда она коснулась обнаженного плеча матери в ободряющем жесте, обе вздрогнули.

– Кровь останется на обивке, – сморщилась мать. – Не хочу, чтобы Даша увидела ее утром. Мне надо вымыться.

Марина нахмурилась:

– Лида, ты же знаешь, что я всегда поддерживала тебя во всем. Даже в твоем решении бежать от моего бра… – она запнулась. – От нас. Расскажи мне, что случилось? Демьян добрался до тебя? Я думала, твоя кровь более ценна для него…

Минуты шли, а мама не отвечала. Я уже и не надеялась получить ответ на этот вопрос. Казалось, что в унисон с Мариной все в комнате застыл от ожидания.

– Жнецы тебя избили? – не выдержала, наконец, Марина.

– Нет. Это мой заказчик.

– Заказчик?

Мать усмехнулась.

Я впервые видела, как ее красивое лицо исказилось в гневе.

– Я обязана была выжить, Марина. Разве ты не понимаешь? Из-за постоянных поисков жнецов и этого Ромки-психопата, я даже на нормальную работу устроиться не могу! Моя Дашенька голодает. Ты хоть знаешь, каково это не иметь возможности накормить своего ребенка?

– Господи, Лида, во что ты вляпалась?!

– Я убиваю на заказ.

– Что? – подхватила я возглас Марины.

– Ты же сама говорила, что моя кровь слишком ценна. Вот я и нашла ей применение. Я свожу с ума тех, на кого укажет мой заказчик.

Марина взялась за голову. Мама не обращая внимания на ее жест, продолжила. Она объяснялась тихо и быстро, словно ужасно сильно хотела выговориться и боялась, что ее перебьют на полуслове, перестав слушать.

– Это случилось больше недели назад. Я уже отчаялась из-за бесконечных неудач, думала, забирать Дашку и пробовать счастье в другом городе, где больше черновой работы для так называемых нелегалов. Ты же знаешь, что я не могу светить паспорт. Но тут появился он. Не знаю, как он меня нашел… Зверь предложил работу и я не смогла отказаться. Предложение было слишком заманчиво.

Мама вытерла выступившие слезы.

– Марина, я стала киллером и шалавой по совместительству. Смешно, да?

– Неправда! Скажи, что ты пошутила! Пожалуйста! – рыдала я.

Тут же вспомнилась гадкая сцена с Гариком, под лестницей в доме Усупова:

– Сегодня ночью я оттрахаю тебя, как заправскую шлюху!

– Но я не шлюха!

– Яблочко от яблоньки недалеко падает…

Тогда я просто не предала этим словам должного значения, но теперь…

Боль, отчаянье, растерянность, гнев – множество эмоций всколыхнулось в душе. Мне показалось, что слова матери вошли внутрь меня, как нож в масло, и разрезали на мелкие ломтики. Чтобы не происходило в моей жизни ранее, насколько плохим и ужасным оно ни было, но под ногами всегда была опора. Я верила, что у матери, которая обрекла меня на ужасное детство, были на такое более чем веские причины. Я верила, точно не смотря ни на что любви, впитавшейся с материнским молоком, хватит, чтобы вытерпеть все уготованное.

Хоть я оставалась неподвижной, казалось, словно страшное падение поглотило меня. Опора исчезла.

Моя мать – убийца и шлюха.

Хотя разве после таких знаний, я смогу называть эту женщину… мамой?

Нет. Теперь эта женщина для меня… чужая.

Чужая?