Ради тебя

– Не волнуйся. Я до сих пор храню все твои тайны.

Лида облегченно выдохнула, закусив губу.

– Хорошо. Пусть так будет и дальше.

Марина кивнула и вышла из комнаты.

Перед тем, как хлопнула входная дверь, я услышала сдавленное:

– Ты жестока, Лида Казарина. Особенно к тем, кого любишь.

На некоторое время воцарилась тишина. Давясь горькими слезами, я молила воронку забрать меня отсюда подальше и поскорее. Куда-нибудь! Пусть даже прямиком в пекло!

– Теперь ты понимаешь, что я не могла иначе? – я подняла глаза на мать и обомлела.

Она немигающим взглядом смотрела прямо на меня. По позвоночнику прошла дрожь. Разве такое возможно? Разве мама может меня видеть?

– Уходи, котенок. Помни: никому не позволяй решать за тебя. Только ты должна принять выбор. И он будет правильным.

– Ты меня видишь? Но как?

Лида отерла слезы со щек и стала приближаться к воронке:

– Жаль, я не могу рассказать тебе все. Это моя вина, что ты так мало знаешь о мире Банши.

– Мамочка, пожалуйста!

Я и сама не поняла, о чем просила. О любви? Времени? Внимании? О том, чтобы рассказала мне все? Утешила? Защитила?

Лида покачала головой.

– Прости, детка. Я и так нарушила правила. Смерть накажет меня.

Я непонимающе нахмурилась.

– Уходи! – Лида вскинула руки и воронка стала стремительно смыкаться, закрывая окно в мирах.

Перед тем, как тьма меня полностью поглотила, словно сквозь толщу воды я услышала голос матери.

– Подумай, доченька, где ты хочешь оказаться! Сосредоточься. Только так ты сможешь выбраться отсюда!

Я зажмурилась. Голова раскалывалась от осознания событий, которые только что промелькнули перед глазами. Где же я хотела оказаться?

Рядом с матерью?

Нет. Я поняла, что еще не готова простить женщину, у которой было столько секретов от меня. Эти тайны, как кислота, разъели все доверие, что я хранила внутри себя.

Дома?

А где мой дом?

Когда-то тетя Вася сказала, что дом находится там, где твое сердце.

Но разве у меня осталось еще сердце? Почему оно до сих пор не разорвалось от боли?

Я чувствовала, что время ускользает от меня, точно вода сквозь пальцы. Необходимо было спешить. И я пожелала то, в чем даже себе до конца боялась признаться.

– Хочу оказаться там, где Ян.

Глава 18

У черты

Пахло гнилью. Тошнота спазмом подкатывала к горлу. Темнота нещадно давила со всех сторон. Она царапала память осколками воспоминаний, пытаясь ухватить самый вкусный кусок. Натягивала мне нервы, как тетиву на луке. И смеялась. Гадко смеялась прямо в лицо.

Внутренние демоны раздирали грудную клетку, силились протиснуться сквозь ребра, засунуть костлявые пальцы и продрать выход наружу. Чужие лица, чужие голоса, чужие жизни…

Я никак не могла открыть глаза, боясь, что как только сделаю это – увижу привычную темноту. И сразу сойду с ума от безысходности.

Неужели именно так действует проклятие? Заставляет тебя почувствовать чужого в себе, подчиниться его воле и затмить собственную личность?

Если это действительно так, то сейчас я была у черты безумия.

Внутри меня смешались сотни воспоминаний, догадок, лиц, разговоров. Все это словно раздирало душу. Казалось, что еще минута этой пытки и я не выдержу.

Сломаюсь.

И никто больше не сможет выдернуть меня из адовой пропасти.

Совершенно некстати вспыли слова матери:

– Подумай, доченька, где ты хочешь оказаться! Сосредоточься. Только так ты сможешь выбраться отсюда!

Господи правый! Как она могла видеть и говорить со мной?! Это не только на грани возможного, это совершенно невозможно!

В голове все спуталось, превратив мысли в вязкую кашицу. Выделить хотя бы одну конкретную мысль с общего потока оказалось верхом упорства и таланта.

И почему я до сих пор способна удивляться?

После того, что произошло, можно было с уверенностью сказать – невозможное возможно, по крайней мере, со мной так точно.

Сколько дней я провела внутри портала? Я сбилась со счета и теперь ни за что не решилась бы назвать хоть какой-то срок. Все чувства сводились к одному – прошла вечность.

А ведь Ян предупреждал не использовать древнюю магию рун. Говорил об опасности темной Силы. Ее изворотливости, черной хитрости вперемешку с жадностью. Жадностью поглощения души.

Теперь хаос хотел заполучить мою душу. Это его истинное желание сейчас я ощущала яснее, чем свои собственные. Может быть, тот таинственный голос и был хаосом? Но разве хаос может говорить?

Черт подери! Мои познания о сверхъестественном мире сводились к парочке любопытных сцен из американского серила про охотников на нечисть, другими знаниями, с чем я могла столкнуться и какие последствия от такого «путешествия» ожидали в будущем – не обладала.

Это вызывало неконтролируемый гнев вперемешку с отчаяньем. Но, как бы я не злилась, ничего поделать не могла.

Сейчас я жалела, что не послушала его. Ян… Тоска защекотала грудь, скользнула по ребрам и сдавила сердце. А был у меня выбор, Ян? Был ли выбор?

Впервые за долгое время я поняла, что мне не в чем винить Кенгерлинского. Предательство жнецам? Пфф! Захотелось рассмеяться. Разве я достойна большего, если с самых малых лет меня потчевали этим чувством сытнее, чем гречневой кашей?