Ради тебя одной

Услышав стук в дверь и знакомый женский голос, Джемма тяжело поднялась с дивана.

На пороге стояла Сиобан О'Грейди. Ее заплаканное лицо выражало мольбу. Джемма заключила женщину в объятия, и та зарыдала.

– Сиобан, заходи.

Они прошли в гостиную.

– Что они сказали? – спросила Джемма.

– Завтра утром ему будут делать биопсию костного мозга. Они думают, что у него ОЛЛ. Что это?

– Острая лимфобластическая лейкемия. Чаще всего от этой болезни страдают дети и молодые люди. Она лечится, Сиобан.

– Зачем им исследовать его костный мозг, если у него заболевание крови?

– Потому что элементы крови образуются в костном мозге. При ОЛЛ изменившиеся белые кровяные тельца не функционируют надлежащим образом и не могут уничтожать инфекцию. Вследствие этого больные лейкемией быстро утомляются. У них меньше красных кровяных телец и тромбоцитов, чем у здоровых людей. Именно поэтому у них симптомы анемии и плохая свертываемость крови. Отсюда синяки при малейшем ударе.

– Что будет дальше? О боже, Джемма, я этого не вынесу. Мой бедный мальчик…

Джемма крепче прижала ее к себе и позволила ей поплакать у нее на плече, в то время как ее собственное сердце обливалось кровью.

Наконец Сиобан успокоилась и выпрямилась:

– Прости за неудобство, но я не могу плакать на плече у Шона. Он очень переживает, мама тоже. Мне просто нужно поговорить с кем-то, кто знает, что будет дальше.

Она знает. Даже слишком хорошо, но разговор с Сиобан не причиняет ей боли. В отличие от разговора с Сэмом.

Ей нужно с ним поговорить, но не сейчас. Ему необходимо время, чтобы во всем разобраться и успокоиться. А Сиобан нуждается в ней.

– Они сделают ему аспирацию костного мозга, затем разработают план лечения. Ему не нужно будет все это время находиться в больнице. Между курсами лечения он сможет проводить много времени дома. Тебя поддержит персонал больницы, но придется запастись терпением. Ты должна быть сильной, чтобы это выдержать. Все будет хорошо, вот увидишь.

– Я очень на это надеюсь, но не знаю, получится ли у меня, – пробормотала она.

Джемма протянула ей пачку бумажных платков:

– Стань сильной ради Лайама. Ему придется очень нелегко, и ты должна будешь ему помогать. Тебе тоже будет трудно. Позаботься о других своих детях. Не забывай о них. И больше разговаривай с Шоном. Мужчины в подобных ситуациях часто замыкаются в себе. Показывай ему, как он тебе нужен. Если захочешь поговорить, приходи ко мне. Для тебя у меня всегда найдется время.

– Ты так добра. Спасибо тебе.

– Всегда рада помочь.

– Мне пора, – сказала Сиобан, высморкавшись. – Мне нужно постирать вещи Лайама и что-нибудь приготовить для нас с Шоном. Детей я накормила и уложила спать, а мы еще не ужинали. Боюсь, у меня кусок в горло не полезет.

– Ты должна есть. Иди домой и позаботься о себе. Ты должна быть сильной и здоровой ради своих близких. Желаю удачи. Держи меня в курсе, хорошо?

– Да, конечно. Спасибо тебе, Джемма, – сказала Сиобан и, обняв ее на прощание, поспешила домой.

После ее ухода Джемма вышла на улицу, села в кресло и стала ждать. Вернется ли Сэм или ей нужно отправляться его искать?

«Что, если он не вернется сюда? – с ужасом подумала она. – Что, если он решил снова уехать в Африку?» Он сказал, что не сможет ее простить. Что, если он говорил серьезно и их отношения снова закончатся, только на этот раз по его инициативе?

Одна лишь мысль об этом была невыносима. Джемму охватила паника. Она должна его найти. Ей нужно его найти и заставить передумать. Вот только где он может быть?

«На пляже, – подумала она. – На их пляже».

Сходив за ключами, она захлопнула дверь и побежала к машине.

К ее огорчению, в их бухте его не оказалось. Дома его тоже не было. Она долго ездила кругами по городу, ища затуманившимися от слез глазами его машину. Ее нигде не было, и в конце концов она решила, что он покинул Пенхэлли, что она опоздала.

Что их отношения уже ничто, наверное, не спасет.

Остатки самоконтроля покинули ее. Свернув на обочину, она заглушила мотор, закрыла лицо руками и разрыдалась.

– Сэм?

Подняв голову, Сэм тупо уставился на своего коллегу:

– Привет, Габриэль. Прости, я задумался.

– Я так и понял. Ты сегодня без собаки?

– Нет. Я… э-э… не был дома.

– Не возражаешь, если я к тебе присоединюсь?

«Только его мне сейчас здесь не хватало», – подумал Сэм.

Но это общественное место, и он не может его прогнать.

– Конечно нет.

Габриэль сел на другой выступ, и худая серая борзая улеглась у его ног. Поглаживая ее, он уставился на море.

– Я часто прихожу сюда, когда не знаю, как мне быть, – тихо сказал он. Я слушаю плеск волн и крики чаек, и после этого картина немного проясняется.

Сэм фыркнул. Он здесь сидит уже довольно долго, но для него ничего еще прояснилось. Смятение, горечь и обида были так же сильны, как и до этого. Чтобы во всем разобраться, ему нужно что-то большее, нежели шум моря и несколько чаек.

– Кстати, я принял твоих вечерних пациентов, – заметил Габриэль.

Сэм вздохнул:

– Спасибо тебе. Прости, что так вышло, но мне срочно понадобилось уехать.

– Не хочешь об этом поговорить?