Ради тебя (СИ)

— Мне всегда хотелось, знать, что было бы, если бы я просто умерла тогда? — удивительный голос прервал полет, он шел из той тьмы, что так настойчиво утягивала жрицу, голос смерти, и в тоже время он звучал внутри самой Ле, полный жизни. — Кто я ныне? Отвергнутая всеми. Потерявшая все, что есть. Лишенная всего. А каким мир был бы сейчас, если бы меня не было, или если бы я выжила? Я думала в твоем спасении, в том, что судьба толкала меня на встречу с тобой, есть какой-то сакральный смысл. Ты будешь великим воином, родишь великого воина, думала я. Но нет! Все гораздо проще и сложнее! Ты — это я! Преданная, обреченная на муки. Когда Артас убил меня, я носила во чреве дитя. Но он не сжалился, а Свет не даровал мне милости спасения и искупления. Я стала тем, кто я есть. И сейчас уже жалости нет. И сожаления. Я — не жертва. Я — королева! Остался лишь интерес, а что было бы… А что бы было, Лейна Ринн, если бы выжила ты? Захотела ли бы ты отомстить тем, кто решил твою судьбу? Кто решил ее за твоего сына. Кто очернил твое имя. Или ты желаешь уйти в пустоту так и оставшись жертвой? Пустота — это слишком просто, Лейна Ринн. Я знаю, будет тяжело и больно, и сотни тысяч раз захочется уйти в безмирье. Но отступить, значит, вручить награду предателю. Борись, человечка! А если нет сил, и Свет твой молчит, то не время ли обратиться к Тьме?!

Глава 13 Стимул

Тихая мелодия журчала лесным ручейком, шелестела листьями, купалась в траве. Мелодия пахла морем, разнотравьем заливных лугов, несла в себе нотку винограда, толику яблок, и все это в обрамлении нежного запаха пионов. Невообразимое сочетание, непередаваемый аромат. Его творила сама природа: земля, ветер, горячее солнце, холодная луна, яркие звезды, сизые тучи.

Старая песня родом из Лордерона. Долго уже подобных ей не слышали уши живых, ибо все, кто помнил их, уже были мертвы.

Лучи солнца расплавленной патокой стекали с густых ветвей на землю, скользя по обнаженным рукам женщины, сидевшей на крохотной лесной прогалине. Синяя ткань юбки укрывала ноги. Белая простая рубаха без рукавов. Седые волосы, хотя в самой фигуре ее не было и намека на дряхлость. Наоборот, она была средоточием силы, молодости, запаха и звука, кажется, и само солнечное золото тянулось к ней юркими змейками.

Босые ступни Ле утопали в траве, как в самом дорогом ковре, вытканном эльфами. Шаги были легкими, тело невесомым, дыхание свободным. Она шла, почти пританцовывая, не смущаясь, хотя понимала, что нага. Длинные волосы волной укрывали спину. Она чувствовала себя дриадой, которых воспевают жители Дарнаса. Даже ноги так же резвы, хоть и нет у нее копыт и хвоста.

— Эльфы — удивительные создания. Они преклоняются перед природой, становясь ее прекрасными орудиями, защищая и творя, — женщина подняла руку, и на ладонь ей опустилась разноцветная бабочка. Трепетные крылышки сложились, затейливый узор их жил собственной жизнью, гипнотизировал, манил. — Присядь, Лейна Ринн, — бабочка вспорхнула, а та самая ладонь, что предоставила насекомому удобную площадку для отдыха, похлопала по земле рядом с человеческой женщиной. — Красиво, правда?! Так мало в нашем мире таких мест. Постепенно они исчезают. А сколько умирает разумных существ, чтобы сохранить подобные этому островки прекрасного? Правда, к сожалению, иногда бывает недостаточно и смерти.

Она оправила юбку, разглаживая невидимые складки, и повернулась к Ле. Глаза ее были удивительно красивыми, лиловыми. Молодая, без единой морщинки, но во взгляде ее сквозила вселенская усталость.

— Нелегко пришлось, — женщина вздохнула, — Высокорожденных тяжело направлять. Их души особы. А уж душа Сильваны — мир, похожий на ее драгоценный Луносвет, только наоборот: снаружи все мрачно, обвито паутиной, присыпано пылью, обвалившимися лепнинами, а внутри… Внутри у нее солнце и свет. Правда, она скрывает это даже от себя, хорошо скрывает. Пытается быть не той, кем является, — незнакомка усмехнулась и возвела глаза к небу, прятавшемуся за густой листвой.

Ле сидела тихо, она только сейчас поняла, как замерзла, точно шла до этого по ледяной пустыне днями и ночами и теперь наслаждалась живительным теплом, исходящим от ее собеседницы. Девушка не понимала о чем толкует женщина, сидевшая рядом.

— Как ты думаешь, где ты? — женщина улыбнулась.

— Не знаю. Все равно… Главное — тепло!

— Что ты помнишь? — не унималась собеседница.

— Холод. Он окружал, сдавливал. А мне надо было с ним … бороться. Почему-то… — хрупкий стебелек неизвестного растения надломился в ее пальцах.

— Так всегда чувствуют себя те, кто был одинок. Мне жаль, что Вариан пошел на поводу у собственного гнева и поверил наветам. Но и его можно понять. Его слишком часто предавали. Тех, кто у власти, это никогда не обходит стороной, — покачала головой собеседница.

— Кто такой Вариан? — спросила Ле, наматывая на палец сорванную травинку.

— Чтобы ты вспомнила, кто это, ты должна вспомнить то, что для тебя важнее всего, — женщина перехватила руку жрицы, заставив посмотреть на себя.

— Важнее всего? — Ле непонимающе воззрилась на незнакомку.