Ради тебя

— Жаннин хочет взять немного лекарства, чтобы дать его Софи, если они найдут ее, — попытался защитить ее Джо.

Если он думает, что помогает ей таким образом, то ошибается, горько подумала Жаннин.

— Ей потребуется диализ, когда они найдут ее, а не травы, — с сарказмом произнесла Донна.

— Может быть, и так, — согласилась Жаннин, — но я хочу, чтобы на всякий случай у меня была Гербалина.

Она заметила, что Лукас въезжает на стоянку в белом «таурусе», и быстро пошла к машине, не попрощавшись ни с матерью, ни с Джо. Она села на пассажирское место, прежде чем он имел возможность открыть ей дверь.

— Увези меня отсюда, — сказала она, застегивая ремень безопасности. — Пожалуйста.

Спустя два часа она и Лукас въезжали на стоянку медицинского здания, в котором располагался офис доктора Шеффера.

— О Боже, — сказала Жаннин при выходе из машины.

— В чем дело? — спросил ее Лукас.

— Я только что вспомнила, что сегодня четверг. День Гербалины. Дети, проходящие это лечение, будут приходить в офис к Шефферу весь день, чтобы им поставили капельницы.

— И что, это создает проблемы?

— Просто… — Она закрыла дверцу автомобиля, но не двинулась в сторону здания. — Я увижу всех знакомых детей и их мам, с которыми мы с Софи встречались каждый понедельник и четверг, только на этот раз со мной не будет Софи.

Лукас обошел машину и нежно обнял Жаннин.

— Хочешь, я пойду туда и возьму Гербалину? — спросил он. — Ты можешь позвонить Шефферу по своему сотовому телефону и сказать, что не возражаешь, чтобы он отдал лекарство мне.

Она покачала головой и посмотрела в сторону здания.

— Может быть, это глупо, — заявила она, — но я уверена, что Валери Бойкин считает, что это безрассудно с моей стороны — беспокоиться о лекарствах для Софи. Я знаю, она не верит, что Софи жива. Боюсь, что каждый в поисковой группе считает, что она умерла.

— Нет, они не считают так, Жан. Ты слышала, как Валери сказала, что они занимаются поисками, предполагая, что она жива.

— У них больше собак, которые выискивают умерших людей, чем тех, которые находят живых, — сказала она.

— Что заставляет тебя так думать?

— Я посчитала.

— О, Жан! — Он снова обнял ее. — Не изводи себя понапрасну. Они по-прежнему вызывают все больше и больше поисковых команд. Они не делали бы это так интенсивно, если бы не считали, что есть большие шансы, что она жива.

— Она жива, Лукас. Я знаю это.

Он кивнул.

— Я верю твоей интуиции, — сказал он. — У вас с Софи очень тесная связь, и если ты чувствуешь, если что-то подсказывает тебе, что она жива, то мне хочется полагать, что так и есть на самом деле.

Он обнял ее и повел к зданию. В здании они вошли в лифт, чтобы подняться в офис Шеффера, который находился на четвертом этаже.

Когда Джина, медсестра доктора Шеффера, увидела Жаннин, она покинула свой регистрационный стол и вошла в пустую комнату ожидания.

— Есть какие-либо новости? — спросила она, держа руки Жаннин в своих руках.

— Пока нет, — проговорила Жаннин.

— Мы все молимся за нее, — сказала Джина.

У Джины, так же как и у Софи, были рыжие волосы, и Жаннин знала, что отношения между Джиной и Софи были не просто отношениями, которые бывают между медсестрой и пациенткой.

— Она стойкая маленькая девочка, — продолжила Джина. — Если кто-то из детей и может выжить в лесу, так это Софи.

— Спасибо, — положила Жаннин руку на плечо Джины. — Вы помните Лукаса Трауэлла?

Лукас был здесь с ней один раз, когда Софи впервые пришла в этот офис, за день до того, как начать лечение.

— О, конечно, — сказала Джина. — Парень с деревом мужества.

Лукас улыбнулся:

— Да, это я.

— Не присесть ли нам вон там? — спросила Жаннин.

Хотя комната ожидания и была пустой, она знала, что у доктора Шеффера много пациентов в большом лечебном кабинете в конце коридора. Родители привозили детей аж из Каролины, чтобы участвовать в исследовании.

— Нет, не садитесь, — сказала Джина. — Мамы хотят видеть вас. Они все знают. Все знают. Об этом сообщали в новостях каждые несколько минут.

Она повела Жаннин и Лукаса по коридору, прежде чем кто-то из них мог запротестовать.

— Хорошо уже, что сейчас лето, — сказала она, пока они шли. — Весной и осенью в горах становится так холодно.

Лечебная комната была огромной, но ее занимали восемь откидных кресел, расположенных в форме круга у стен. На шести откидных креслах сидели маленькие дети, а рядом с каждым из них родители — пять мам и один папа, и все взрослые вскочили, когда Жаннин и Лукас вошли в комнату. Жаннин немедленно окружили, и она приняла их объятия и сочувствие. В лечебном кабинете был утренний контингент детей. Семеро детей, включая Софи, получали свое лекарство по утрам, а восемь — после полудня.

Жаннин повернулась и готова была представить родителям Лукаса, но он отошел от нее. Он сидел рядом с одной маленькой девочкой и беседовал с ней.

Удивленная и растроганная при виде этой сцены, Жаннин вернулась к разговору с родителями.

— Я хочу взять немного Гербалины, чтобы они могли ввести лекарство, как только найдут ее, — сказала она им.

— Хорошая идея, — сказала Диана, одна из матерей.