Ради всего святого

После бичевания и одного часа стояния обвиняемому был задан прежний вопрос, не желает ли он говорить откровенно и честно, и обвиняемый снова ничего по делу не говорит, а лишь снова стал просить прекращения допроса и воды. Стояние рекомендовано продолжить.

В. Скоро вся кожа на твоей шее покроется кровоточащими ранами. А ведь мыть инструменты после допросов, как ты понимаешь, никому в голову не приходит. Раны загноятся. Надо объяснять тебе, лекарь и травник, что это значит? Ты умрешь, и умирать ты будешь долго и мучительно. Куда дольше, чем в огне или под бичом. Разве этим ты что-нибудь докажешь?

О. Да… что я невиновен…

В. Нет. Только то, что ты смел, стоек, но глуп. Ведь ты знаешь, что виноват, и я знаю это. Если ты умрешь, ты не получишь ничего, кроме поругания и боли. Зачем? Снова спрашиваю: зачем ты это делаешь?

О. Остановите это, умоляю… дайте воды…

В. Расскажи все, и я это остановлю.

О. Позвольте мне сесть… хотя бы прислониться к стене, прошу вас…

В. Даю тебе минуту. Часов нет, поэтому считай сам, когда она пройдет. За эту минуту подумай, хочешь ли ты продолжать это, или лучше ответить, наконец, честно на все мои вопросы.

Обвиняемый снова ничего по делу не говорит, а лишь снова стал просить прекращения допроса и просить дать ему воды и позволить сесть.

В. Итак? Все начинается сначала, или ты образумился? Что сейчас будет? Ты будешь говорить, или согласен снова оказаться под потолком?

О. Я ничего не знаю…

В. Ясно. Значит, снова вывернутые суставы, снова боль, еще более сильная, снова шила и раскаленные тиски. Вместе. Ты этого хочешь?

О. Господи, нет… я ничего не сделал… я прошу, прошу вас, я невиновен…

В. Так ты будешь говорить?

Обвиняемый на вопросы отвечать перестал. Обвиняемому снова связали руки за спиной, и он опять стал просить прекращения допроса, извиваясь и крича, что невиновен. Когда же его подняли над полом, обвиняемый стал плакать, но на вопросы, как и прежде, не отвечал.

В. Не упрямься. Это ни к чему не приведет, ты только себе делаешь хуже. Ты проведешь в этом подвале день или три, или неделю, сколько понадобится, без сна, пищи, воды; это будет вечно. Почему ты не хочешь ответить?

О. Прошу вас, я невиновен… я прошу вас…

В. Но ведь это же неправда. Почему ты не признаешься? Признайся сейчас, или через минуту в твои опухшие, горящие огнем суставы воткнутся зазубренные раскаленные шила. Через минуту их вырвут, а еще через минуту воткнут снова. И все повторится. И повторится еще раз. И еще раз…

О. Нет! Господи, нет! Не надо, нет, я скажу, я все вам скажу, все, что хотите! Я все скажу…

***

«Ханц Вольф и Эльза Швагель, рассмотрев пункты, по которым вас обвинили и обвиняют, исследовав ваши показания и inquisitio[2] Высокого суда, а также показания свидетелей, Высокий суд основывает свой вердикт на том, что было сказано и сделано во время разбирательства.