Радиация

Прежде это место сияло чистотой и роскошью, теперь же о них не осталось даже воспоминаний. Повсюду были разбросаны бумаги, со стен сорвали дорогие картины и утоптали их на полу грязными подошвами, хрустальная люстра с оборванными проводами лежала в середине холла, ковер на лестнице был изрезан, на стенах «красовались» непристойные надписи и рисунки. Вандалы потрудились на славу. В полном молчании группа поднималась на второй этаж. Перила кое-где были сломаны, шторы сорваны вместе с гардинами и заброшены в углы, тут и там виднелись дыры от пуль и уже ставшие привычными пятна крови.

— Да здесь произошло настоящее побоище, — пробормотал Райан, осматриваясь.

Никто ему не ответил, но все мысленно согласились. Амата поймала себя на мысли, что боится увидеть отца среди мертвых тел. Как бы она к нему ни относилась, но смерти не желала. Особенно такой жестокой. Большинство убитых даже не обратились, — их застрелили еще до поражения вирусом. Кто-то просто убивал живых людей. Президента и его ближайшего окружения пока не было видно. Подойдя к кабинету отца, Амата остановилась. Дверь была сорвана с петель и валялась в коридоре. Внутри кабинета царил хаос. Портрет президента над его столом висел косо и был изуродован — кто-то нарисовал у него на лице мужской половой орган и подписал внизу нецензурное ругательство. По полу и мебели были разбросаны всевозможные документы, папки и разная канцелярия. Книжный шкаф лежал на полу, а на столе кто-то оставил зловонную кучку.

— Какая мерзость! — поморщилась Корделл.

— Моего отца народ не особо-то любил, — мрачно отозвалась Амата. — Давайте поскорее проверим сейф и уберемся отсюда.

Сейф находился за картой Раллеи, висящей на стене. Карта была разорвана на части, а металлическая дверца с кодовым замком сплошь исцарапана. Кто-то пытался взломать сейф в надежде отыскать там деньги или драгоценности. Под ним на полу лежал стетоскоп, но, похоже, взломщику даже в этом случае не улыбнулась удача.

Амата подошла к сейфу. Отец никогда не подпускал ее к нему. Дескать, там хранится информация, не предназначенная для посторонних. Разумеется, ее, Амату, он к таковым и относил.

— Ну, что, есть догадки? — спросил Джосс.

Амата покачала головой.

— Нет.

— Ну, подумай. Давай начнем с простого? Введи свой день рождения.

Амата усмехнулась.

— Во-первых, — сказала она, — он меня всегда недолюбливал, а во-вторых, чтобы скрыть информацию, придумал бы что-нибудь оригинальнее.

— А ты попробуй, — настаивал Джосс.

Закатив глаза, Амата ввела дату своего рождения. Как она и предполагала, шифр оказался неверным.

— Я же говорила, — укоризненно посмотрела она на Джосса.

— Ну… тогда, может быть, его день рождения. Или его жены. Матери…

— Бабушки или прабабушки, — раздраженно передразнила Амата. — Нет, здесь что-то другое.

— Послушай, — Рита подошла к ней, — ты знаешь своего отца лучше, чем мы. Сосредоточься и подумай. Наверняка есть что-то такое, о чем не знает никто, кроме него. Ну, и кроме его близких, конечно.

— Он не посвящал меня в подробности своей жизни, — отрезала Амата. — Я всегда была гнойником на его сердце.

— И все же росла в его семье, — настаивала Рита. — Несмотря на ваши отношения, ты должна хорошо его знать.

Амата задумалась. А что, если Рита права? Что, если она не хочет видеть очевидного? Амата начала перебирать в голове все числа, которые имели хоть какое-то значение для ее отца. Нет, он никогда не был сентиментальным, так что даты рождений можно даже не рассматривать. Его интересовало другое: власть, деньги, роскошь. За это он был готов продать душу. Значит, и ответ кроется именно в этом.

Почти час потратила Амата на то, чтобы подобрать код. Она вводила номера кредитных карт отца, своих собственных, номер страховки и номера автомобилей. Без толку. Так бы утонула в море чисел, если бы в голове вдруг не вспыхнула яркая мысль. Был у отца телефон, номер которого кроме него знал лишь его заместитель. Вместе они постоянно обсуждали какие-то особо важные дела, и ходил слух, что заместитель президента знает больше, чем любой другой член правительства. Однажды Амата случайно узнала секретный номер отцовского телефона, позвонила ему и получила такой нагоняй, что поклялась забыть его навеки. Вроде бы, отец потом сменил номер, но почему бы не попробовать?

Амата чуть не подпрыгнула от счастья и удивления, когда внутри сейфа что-то щелкнуло. Дрожащей рукой она открыла исцарапанную дверцу.

Сейф оказался пуст.

XXXII. Призрак цивилизации

Пошарив глазами по кабинету, Корделия наткнулась на камин, полный золы. Подойдя ближе, различила сгоревшие остатки бумаги.

— Кажется, я знаю, куда делись документы, — произнесла она, обратив на себя всеобщее внимание.

Все столпились около камина. На лице Аматы отобразилась даже не злость, а какое-то яростное отчаяние. Она все еще не могла заставить себя поверить, что проделала долгий путь без толку. Придется развернуться и идти восвояси, так ничего и не узнав. Следовательно, и не поняв, как с этим бороться.