Radical (СИ)

- Нет, я не закончил. Дезерэтт желает вскрыть одну очень деликатную тему, он пока не заговорил со мной, а я еще не отказал. Но, – демон прижал указательные пальцы к вискам мастера, – он обязательно скажет. И предложит взамен что-то весьма заманчивое. Так вот, на случай, если я вдруг передумаю и соглашусь... мой сладкий первенец доставит массу неудобств. Не вообрази ненароком лишнего, раньше времени он не очнется. Однако будет вести себя странно.

- Мертвый?

- Мертвый. Постучит и вылезет. Шучу. Разговорится или глаза откроет. Теперь уже не шучу.

- А мне что предпринимать? Кричать и креститься?

- Вколоть ему в голубую венку метадон, морфин, кокс... что найдешь. Наркотики подходят любые, хотя я предпочту ацетилхолин. Еще – поцеловать. Если поблизости окажется его возлюбленный, пусть целует он.

- И поможет?

- Должно помочь. Но никакой самодеятельности, укол и поцелуй, все! От этих нехитрых процедур его глаза закроются сами, – темптер опустил руки и расслабил бедра, освобождая Хэлла. – Задавай свой вопрос.

- Ты решил соблазнить меня для галочки?

- Мастер, у тебя был другой вопрос, не увиливай.

- Ладно. Энджи воскреснет, надерет всем задницы, отлюбит в финале на бис своего мальчика и уедет с ним на какие-нибудь Гавайи, предаваться дальше приятным излишествам. Что будет со мной? Я буду прощен? Выйду из темницы? И как насчет второй сущности?

- Оговоримся сразу – вампиру, даже сверхсильному, не слишком улыбается перспектива жариться на солнце, какими бы крутыми и распиаренными ни были Гавайи. Никто не гарантирует счастливого финала, равно как никто никому не обещает любви, вечного счастья и прочих фантастических хреновин. Что до тебя – просто делай свою работу, ту, которая получается лучше всего. Я не научу тебя быть правильной матерью, и, поверь мне, по-настоящему хороших матерей немного. Чтобы быть родителем, мало родить, а ты не рожал и не воспитывал, но все же попробуй позаботиться о совершеннолетнем демоне, познавшем смерть и вернувшемся из ада. Сложно? А ты хотел, чтоб было легко? Покажи моему сыну метаморфозы с металлом и камнем, пусть узнает, что ты продался дороже всех. Но твое обличье удава я вернуть не могу, это – твоя цена, твой обратный билет на волю... право прожить жизнь еще раз. Будешь человеком. Но оборотнем тебе не стать.

- И совсем-совсем ничего нельзя сделать? – отчаяние нахлынуло внезапно, волной. Из глаз мастера брызнули непрошеные слезы.

- Можно. Я уже сказал – волшебный ключик спрятан в тебе самом, в твоих руках, в твоей работе. Создай совершенную метаморфозу. Используй магию... ее сейчас называют химией, но она много глубже этого определения, обширней и опасней. Люди нахватались знаний о ней по верхам и полузнанием натворили бед больше, чем полным незнанием. Металл такое же живое существо, как и все остальное сущее на земле, только жизнь для него течет намного медленнее, чем для иных ползающих и летающих тварей. А душа хорошо запрятана в закоулки кристаллической решетки самым мудрым Мастером... подальше от праздного любопытства и жадности. Ты за два тысячелетия научился и терпению, и осторожности, и накопил необходимый опыт, и не всегда он был горьким. Хэлл... помоги себе сам. Господь творит чудеса, но ТВОИМИ руками. Я же всего лишь демон. Вылеплю красивые формы, в телах, в разговорах, в чем угодно, но не наполню эти формы содержанием. Ты понял?

- Понял. Но второй вопрос в силе. Зачем ты меня соблазнил?

- Это не соблазнение, а моя жизнь, в ее главном проявлении. Ты становишься частью семьи, ты начинаешь чувствовать и воспринимать. А я воспринимаю тебя. Плотский контакт, любой... слабый, близкий, не всегда понятный, но всегда ненавязчивый, с иллюзией тяжеловесности, вызывающий страх, беспокойство, то есть выброс адреналина и других гормонов. Я стимулирую их, в моей власти электричество... любые импульсы, проходящие по твоему телу. И я смеюсь, хотя смех еще не значит, что мне весело.

- В этом весь ты. И твой смертный грех...

- Не мой. Мой грех – гордыня. Но похоть – моя работа. А жертвой какого греха пал ты?