Radical (СИ)

Я научился летать в мгновение ока, со своей легкой ношей, с его телом, полностью покрытым тонкой сеткой из серебра и еще какой-то дряни. Эрик, мальчик мой, разве так ты хочешь умереть? Я покидаю вместе с тобой Кассандру Льюну, несчастный город, созданный твоим отцом. Я догоняю вертолет и оставляю его далеко позади, мы окажемся с тобой в Большом Яблоке быстрее, раньше всех, я опущу тебя в горячую ванную, а потом положу в мягкую постель, и лягу вместе с тобой, знаю, усну как убитый, но все же грязно прижму тебя к себе. Я об этом пока лишь мечтаю, а позади нас бесшумно смыкается треснувший купол. 4:40. И пути назад у тебя нет.

- Ксавьер, – ты полностью в сознании, хоть тебя и страшно мутит от моего неровного полета на высоте, где уже не встретить самолеты, мы намного выше облачного слоя, да что там... Мы почти на границе со стратосферой, но подняться над землей еще выше я не рискну, чтобы ты не задохнулся. Красивый и недоверчивый... тебе не нравится хищное выражение моих глаз, но ты неверно толкуешь его, ты слишком чист, чтобы предполагать причину моих похотливых терзаний. А мое вожделение растет, растет и тяжелеет. И тонет в твоих едва шевелящихся губах. – Глупец.

- Спасти тебя не глупость, – я как-то удерживаюсь от нездорового желания поцеловать эти губы, хотя в моем воображении они давно смялись и раскрылись, и я глубоко проник тебе в рот. Господи... ну почему я стал таким развратным?!

- Я бесполезный кусок мяса. Мешок костей. Просто утиль лабораторный...

- Заткнись, – удерживаться от криминальных поползновений все труднее. А твое хмурое лицо, пронизанное страданием и капиллярным серебром, манит к себе все яростнее. – Ничего не доказано. А он мог намеренно причинить тебе боль. Он умеет.

- Нет. С таким выражением глаз не врут. Только не с таким.

- Современные технологии позволяют забеременеть даже кастратам.

- Да плевал я на технологии!

- Ты не знаешь, о чем говоришь, – неожиданно грубо оборвал я, не желая больше развивать эту щекотливую тему, и стиснул его худую спину до боли в суставах.

Он молчит, обиженный, только пораненные губы иногда кривятся, я смотрю на них все с тем же ненормальным вожделением... и с тревогой думаю, куда же податься. К фельдмаршалу или к себе? В резиденцию отца он, конечно же, хочет попасть сам. Зато в своем нью-йоркском особнячке я могу делать с ним все, что заблагорассудится, нам никто не помешает. Но я никак не могу решиться. И что ему сказать по прибытии? Соврать? Он ведь поймет, что мы прилетели не туда, куда надо.

Забрезжил рассвет. Розовая полоска горизонта слепит его, убирая тонкие следы серебряного гнева и отчаяния, я бесстыдно пялюсь на метаморфозу, просто тупо пожираю глазами его лицо. Перестало как-то заботить, что Эрик подумает обо мне... в свете того, что я собрался изнасиловать его.

Я пролетел над мегаполисом довольно быстро, описав неровную дугу, без труда нашел зеленое пятно центрального парка и начал снижаться. Парковая авеню еще не проснулась, я приземлился со своим сокровищем на безлюдном перекрестке и совершенно спокойно дошел до ворот. Зачем? Я хотел немного показать Эрику город, те несколько штрихов пестрых впечатлений, которые он успеет сейчас получить, вытеснят его угрюмые мысли. И правда, он вертел головой до самых дверей, разглядывая дома, магазины и тротуары, затем ровно подстриженные кусты в моем саду. Проводил долгим взглядом макушки крон вечнозеленых деревьев, а когда мы пришли...

- Господин мой! – повар выбегает из кухни в холл такой же белый, как и всегда, и чуть присыпанный мукой, не помня себя от счастья, вытирает руки о фартук и... вижу, хочет броситься ко мне и обнимать. Но я не спешу расставаться с Эриком, несмотря на его недвусмысленные попытки вырваться из объятий.

- Дверь была не заперта, Жерар, – замечаю я строго и наконец позволяю маанцу неуклюже упасть на пол и сразу же вскочить.

- Ваш брат гуляет по саду, поэтому я оставил ее открытой.

- Пусть выходит с ключами, – говорю еще строже, и меня внезапно шарахает по голове. – Он до сих пор тут?!

- Как и ваша матушка, мессир. Я не мог их выгнать, вы же понимаете.

- Что происходит, Ксавьер? – Эрик Конрад смотрит на меня недобро и пятится к дверям.

- Стоять. К твоему отцу мы поедем все равно, но попозже. Тебя нужно привести в порядок, умыть, причесать, переодеть и накормить.

- Разве не Фрэнсис должен помочь мне в этом?

- Я управлюсь лучше. И он не станет мне перечить.

- Потому что любит тебя, – парнишке хорошо удался сарказм, но я не клюну. – Не так ли?

- Потому что любит тебя, – я сделал ударение на последнем слове, но сам не был уверен в правдивости. Фрэнк не хотел его спасать, как неудавшийся эксперимент, это очевидно. Но его душа слишком сложна и безумна, чтобы делать отсюда какие-то выводы о его чувствах к Эрику. Я поговорю с генералом позже, когда все уладится. Не раньше, чем я пересплю с его сыном и достойно закреплю свое звание шлюхи. Господи, а ведь я считал Ангела таким.