Радикальное спокойствие. Созерцательные практики для глубинного благополучия

Должно ли продвижение к радикальному спокойствию означать, что мы становимся все более безучастны к происходящему вокруг, а на нашем лице все чаще появляется выражение отстраненности? Американская писательница Сильвия Бурстейн в своих лекциях иногда вспоминает: еще до того, как она стала практиковать осознанность и буддийские методы, на одной вечеринке ей показали женщину, которая – как утверждали другие гости – достигла просветления. Окруженная людьми, ведущими дружеский диалог, эта женщина оставалась отрешенной и ни с кем не взаимодействовала. «Если просветление таково, мне бы не хотелось в нем оказаться!» – подумала Сильвия. Возможно, мы инстинктивно понимаем: я хочу пробуждения, а не холодной отстраненности, хочу свободы, а не заточения в загадочных состояниях, где нет ни веселья, ни близости к людям.

К счастью, можно смело утверждать: хотя раскрытие эвдемонии предполагает большой объем кропотливой работы – ведь мы меняем свои застарелые привычки, – этот процесс должен подразумевать значительный элемент радости, а также вести к ее усилению. Разумеется, речь идет о радости самых разных видов: в дополнение к привычным для нас удовольствиям от внешней стимуляции мы открываем для себя восторг ненасилия, блаженство сосредоточения, наслаждение от проявленной нами доброты и счастье прозрения. Устранив из ума пять помех, препятствующих устойчивости и ясности, мы начнем переживать невиданные ранее уровни легкости; развив безмерную доброжелательность, станем ощущать постоянную связь со всеми существами – полную противоположность чувству одиночества и проистекающему из него унынию.

Бо́льшие уровни радикального спокойствия возможны и достижимы – если постепенно собрать все необходимые для них причины и условия. В то же время правомочен и следующий вопрос: «Спасибо, что обещаете мне возвышенное блаженство, но где отыскать радость уже сейчас? Я не хочу и не могу ждать возможности выполнить длительный затвор и что-то там реализовать!» Отвечая на этот вопрос, мы рассмотрим три способа уже сейчас находить созерцательную радость – как в сфере гедонии, так и в пространстве эвдемонии.

Радость в простоте

Когда буддийского наставника XX века Муниндру спросили: «Зачем вы медитируете?» – он удивил своих учеников непритязательным ответом: «Для того чтобы замечать маленькие фиолетовые цветочки у дороги. Иначе я бы их упустил!» Упражняясь в благотворных способах взаимодействия с видимостями, мы стараемся не потерять из виду очень простой, но глубокий навык – способность радоваться тому, что обществу, привычному к активной стимуляции, могло бы показаться мелочами.

Пока мы бодрствуем, в пространстве нашего осознавания непрерывно проявляется многообразие видимостей, относящихся к пяти чувственным сферам: мы видим различные сочетания цветов и форм, слышим звуки разной высоты и продолжительности, ощущаем всевозможные запахи и вкусы. Кроме того, в нашем собственном теле звучит целая симфония тактильных переживаний. Среди всех этих объектов всегда найдется то, что вызовет у нас дискомфорт или покажется нам нейтральным, – но есть среди них и то, что пробудит в уме удовольствие и радость. Пристально внимая этим приятным переживаниям, мы избегаем попыток более активно стимулировать ум и нервную систему. Тем самым мы одновременно решаем три задачи: наполняем свою жизнь тихой радостью, развиваем качество удовлетворенности и собираем внутренние ресурсы, которыми можно поделиться с другими.

Процесс извлечения удовольствия из простейших объектов, которые присутствуют в сфере нашего опыта уже здесь и сейчас, можно назвать собиранием радости. Цель этой практики не в том, чтобы мечтательно нюхать цветы и задумчиво гладить вельвет своих брюк. Удовольствие, пробуждаемое незатейливыми видимостями, напоминает нам о том, что радость можно найти в самых простых вещах. Это же напоминание мы получили и в практике наблюдения за дыханием: она учит нас ценить сам тот факт, что мы живы и все еще дышим.

Способность замечать цветочки у дороги, получать удовольствие от соприкосновения кожи с одеждой или радоваться шуму ветра – навык, который поддается развитию и требует последовательной тренировки. При этом объекты, вызывающие подобную радость, будут глубоко личными: они обусловлены и нашими природными склонностями, и культурой, в которой мы росли. Я постепенно научился ценить свежие салатные листья – но для большинства моих тибетских друзей они выглядят как еда для кроликов, а не для человека. Жители Запада часто готовы часами карабкаться по холму, чтобы затем долго смотреть на звезды, – но один из моих учителей-непальцев, присоединившись как-то раз к подобному походу, затем недоумевал: «Чем мы здесь должны любоваться? Белыми точечками в темном небе?»