Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России

Однако невозможно проигнорировать то, что роль последователей накшбандийа быстро начала меняться при следующем поколении Тимуридов. Уже один из преемников Бахауддина Накшбанда, Мухаммад Парса, фигура в истории братства весьма значительная, активно вмешивался в политическую жизнь Тимуридов. Есть версия, согласно которой Мирза Халил-Султан, правитель Мавераннахра и внук Тимура, был свергнут не без участия Мухаммада Парсы. Якобы этот правитель неосторожно выразил недовольство слишком интенсивной перепиской, которую младший сын Тимура, правитель Хорасана Мирза Шахрух, вел с шейхом накшбандийа¹⁴.

Приведенный сюжет говорит о том, что уже, как минимум, со второго поколения устанавливается тесная связь Тимуридов с накшбандийцами, причем сразу приобретает драматическую окраску. И эта связь сохранялась в течение многих веков, несмотря на то что отношения династии с братством не раз омрачались конфликтами, доходящими до взаимных репрессий.

При правлении внука Тимура Улугбека легендарный шейх ордена накшбандийа-ходжаган Ходжи Ахрар (1404-1490) реформирует орден под девизом: «Чтобы исполнять свою духовную миссию в мире, необходимо пользоваться политической властью»¹⁵. Орден стремится оказывать влияние на Тимуридов. Одновременно орден, становясь богатым землевладельцем, превращается в крупнейший феодальный субъект. На это ясно указывает следующий факт: когда после смерти Ходжи Ахрара власть в Маверан-нахре захватили Шейбаниды, они конфисковали имущество семьи Ходжи. В результате этого Шейбанидам досталось не менее 60 тысяч гектаров плодородных земель в Каршинской и Самаркандской областях¹⁶.

Такое превращение бывшего дервишского братства в экономическую силу, дополняемое нескрываемыми политическими претензиями, не могло не породить конфликта между орденом и светской властью. Следы этих столкновений можно обнаружить в исторических описаниях многочисленных конфликтов Улугбека с дервишами. Эти конфликты, по понятным причинам, всячески сглаживались летописцами Мавераннахра. И тем не менее их летописи говорят о взаимоотношениях, явно выходящих за рамки тогдашней «политкорректности». Участником одного из конфликтных эпизодов является сам молодой Ходжи Ахрар, которому «пришлось испытать на себе презрительное обращение сановников Улугбека с дервишами»¹⁷. Участником другого – вышеупомянутый Мухаммад Парса, последователь Бахауддина Накшбанда, сыгравший значительную роль в консолидации тариката накшбандийа¹⁸.

По мнению историков Средней Азии, немалую роль в свержении и гибели Улугбека сыграл именно Ходжи Ахрар¹⁹. В настоящее время такая точка зрения историков вызывает резкий протест у тех, кто считает себя причастным духовности среднеазиатских шейхов. Однако в нашу задачу не входит намерение встать в этом спорном вопросе на чью-либо сторону. Хотелось бы только подчеркнуть, что и сейчас, через полтысячи лет, конфликтный вопрос о влиянии Ходжи Ахрара на трагический конец Улугбека не является, что называется, «остывшим». И что этот вопрос продолжает волновать умы отнюдь не только историков. Причем не только в Узбекистане, где Улугбек в последние десятилетия официально признан одной из наиболее почитаемых фигур, но и в исламских регионах России. Речь идет о спорах, имеющих одновременно и духовную, и политическую подоплеку, поскольку почитание Улугбека светской властью Узбекистана – это неявный, но серьезный вызов, брошенный сторонникам духовных наследников Ходжи Ахрара. Тем сторонникам, которые проявляют особый интерес к обсуждаемой нами Ферганской долине.

Но вернемся к истории взаимоотношений суфийского братства и потомков Тимура.

После убийства Улугбека в 1449 году Ходжи Ахрар перемещает центр своей деятельности в Самарканд. Духовный авторитет и активность Ходжи Ахрара усиливаются, его политический стиль приближается к теократическому правлению, а господство продолжается в течение сорока лет²⁰.

При этом Тимуриды, правившие Ферганой, по-прежнему остаются его мюридами (духовными последователями и подчиненными). Это несомненный историко-политический факт. В самом деле, отец Бабура Умар-шайх действительно был мюридом Ходжи Ахрара. Духовная связь между ними была настолько прочной, что Ходжи Ахрар называл его своим сыном. Позднее, уже после смерти Умар-шайха, самые тесные отношения с Бабуром сохранили дети Ходжи Ахрара – Мухаммад Ходжаги Ходжа и Ходжа Мухам-мад Яхья²¹. Последний был младшим сыном главы ордена на-кшбандийа и унаследовал руководящую роль в ордене²².

Бабур – Тимурид в пятом поколении. А значит, к моменту его ухода из Ферганы для завоевания сначала Кабула, а потом Индии совместная история ордена и династии насчитывает уже пять поколений.