Радикальный удар

Шуруп прошел к кровати и сел. Селедин повернул голову и увидел пожелтевшие пятки в резиновых тапках.

– Ночью петлю на шею накинем, – стал объяснять он. – Один держать должен. Второй за ноги тянуть.

– Надо будет с коридорными договориться, – раздался голос дружка Шурупа. – Чтобы, если кричать станет, не совались.

– Да они и так ничего не услышат, – заверил Шуруп. – Я в этой камере уже одного удавил. Лет пять назад было дело. Заказ с воли пришел. Стукачок. Долго он не протянул – всего-то с пятой попытки…

– Только надо, чтобы все на своем стояли, – вновь подал голос дружок Шурупа.

– Утром сказать, что ночью все спали, – вновь перехватил инициативу разговора Шуруп. – А сейчас матрац порвем на полосы и сплетем удавку.

– Мы, что ли, будем плести? – с возмущением переспросил Геха. – Пусть сам плетет!

– Хорошо, – легко согласился Шуруп.

Селедин почувствовал, как под ним растекается что-то горячее.

– А ты-то чего, Шуруп, так печешься? – неожиданно спросил Джин. – Тебе какая от этого выгода?

– Никакой, – признался Шуруп. – Просто скучно.

– Скучно, – одними губами повторил Селедин и беззвучно зарыдал.

Он не помнил, сколько пролежал в одном положении, боясь шевельнуться. Чеченцы больше пока его не трогали. Они сидели и о чем-то негромко переговаривались. Селедину стало казаться, что остановилось время. Странное отупение и шум в голове мешали воспринимать действительность. Он знал, что сегодня умрет, но не мог в это поверить. «Может, броситься к дверям и начать стучать? – Неожиданная мысль его напугала. – Мне не дадут даже выбраться из-под кровати. Что же делать? Надо ждать. Вдруг меня еще вызовут? Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы за мной пришли! Господи, я виноват, каюсь! Бес попутал…»

Неожиданно раздался грохот открываемых дверей.

– Селедин, на выход!

Константин не поверил своим ушам. Неужели его мольбы были услышаны на небесах? Еще не веря своему счастью, он стал осторожно выбираться из-под кровати.

Халид встал и отошел в сторону.

– Живее! – поторопил надзиратель.

Селедин выпрямился.

– Что это? – нахмурился надзиратель. – Недержание?

– Энурез, – хохотнул кто-то.

– Надо было, чтобы он пол помыл! – спохватился было Шуруп, но умолк.

– Мне, что, вот так вот идти? – спросил Селедин надзирателя, однако тут же отругал себя за такой вопрос. Ну конечно! Хоть голышом. Только быстрее отсюда! Он пулей выскочил в коридор.

– Куда?! – удивившись его проворности, рявкнул надзиратель. – К стене!

Селедин послушно развернулся. Лязгнул засов.

– Вперед!

Константин двинулся по коридору. Странно, но отчего-то надзиратель даже не спросил, почему у него разбито лицо.

Глава 4

Игравший роль следователя Гусев поначалу предлагал Антону подождать результатов допроса в соседнем кабинете. А чтобы он там не скучал, обещал оставить включенным телефон и вывести речь на компьютер. Но Филиппов отказался и предложил другой вариант. Его приведут в кабинет якобы для очной ставки с Селединым. Однако Гусев стоял на своем: сначала он должен был вытянуть из Селедина все жилы, а уж потом провести очную ставку.

Когда вошел конвоир, Антон сидел в оперчасти и со скучным видом раскладывал на компьютере пасьянс.

– Вас просят… – Он замялся.

– Ну, что ты, Иванов? – откинулся на спинку кресла майор Егоров. – Рявкни, как положено: подследственный Филиппов, на выход!

Антон встал.

– А что? – рассмеялся майор. – Все по-настоящему должно быть. Надо в роль войти. Да и сам знаешь, – он вышел из-за стола. – От тюрьмы да от сумы не зарекайся. Всякое может быть, поэтому привыкать надо.

– Сплюнь. – Антон постучал кулаком по крышке стола и сложил руки за спину. – Пошли.

Гусев уже объявил Селедину, что будет проведена очная ставка между ним и его подельником Филипповым. Поэтому однокашник не очень удивился, когда ввели Антона.

– Втянул ты меня, – усаживаясь напротив, усмехнулся Филиппов.

Селедин потупился.

– Не понял, – протянул Антон, глядя на мокрые штаны, и потянул носом воздух. – Ты что, обмочился?

– Гражданин Филиппов! – Гусев строго нахмурил брови и ударил ладонью по столу. – Прекратите сейчас же!

– Нет, ну вы посмотрите! – продолжал Антон. – И за этого человека я чуть не подписался…

– Не все такие, как вы, – уже более миролюбиво продолжал Гусев. – У Константина Игоревича это первый раз. Куда ему до вас? Пять ходок, две за разбой… И когда вы жить успеваете?

– Успеваем, – заверил Антон и снова посмотрел на Селедина: – Урод!

– Я попрошу не оскорблять моего подзащитного! – наконец возмутился сидевший у стены Туман.

Филиппов перевел на него взгляд и усмехнулся. На майоре был пиджак и галстук, на коленях – потертый портфель. Антон сразу узнал его. Этот раритет валялся у генерала в кабинете. Федор Павлович дорожил им – он приобрел его на второй день службы в ГРУ. Сейчас Туманов должен был изображать из себя адвоката, которого Селедину якобы наняла жена.

– Итак, назовите свою фамилию и имя. – Гусев выжидающе уставился на Антона.

– Ну, ты чего, начальник? – Антон посмотрел на Селедина. – Сколько можно одно и то же? Или ты думаешь, я в камере имя поменял?

– Отвечай! – поторопил Гусев и приготовился писать.