Радикальный удар

– Филиппов Антон Владимирович, – Антон назвал место и дату рождения.

Заполнив данные, Гусев приступил к очной ставке. Первый вопрос был адресован Селедину:

– Константин Игоревич, знаете ли вы сидящего перед вами человека?

– Да, конечно, – виновато пряча взгляд, кивнул Селедин.

– Назовите его.

– Антон…

– Полное имя, фамилию.

– Филиппов Антон, – колупая ладонь, промямлил Селедин. – Отчество не знаю.

– Знаком ли он вам как человек, носящий в криминальных кругах кличку: Филин, Фара, Свист?

У Селедина округлились глаза. Он побледнел и стал заикаться.

– Н-нет.

– Где и при каких обстоятельствах вы познакомились с гражданином Филипповым?

– Мм… мы вместе учились, – выдохнул Селедин и неожиданно бросился к столу. – Послушайте… Пожалуйста. Что угодно, только не возвращайте меня в камеру…

– Чего так? – отпрянув, спросил Гусев.

– Меня убьют…

– С чего вы взяли?

– Но ведь там люди Мухи…

– Они такие же подследственные, как и вы…

– Вы не понимаете. – Селедин бросил на Антона взгляд и вновь уставился на Гусева. – Они специально при мне на русском обсуждают, как убивать меня будут.

– Правильно, а как же еще…

– Так они чеченцы…

– Насколько мне известно, не все. – Гусев заглянул в лежавшую на краю папку. – Точно! Геха Резоев – осетин. Поэтому они говорят на русском.

– Какая разница? – завыл Селедин. – Разве вы не понимаете?

– Вы согласны сотрудничать? – неожиданно спросил Гусев.

– Да, конечно. Давайте любые бумаги. Я же сразу сказал.

– Хорошо. – Гусев вынул из выдвижного ящика стола папку. – Тогда начнем оформлять?

– А у моего подзащитного будет возможность подумать? – неожиданно спросил Туман.

– Не надо мне возможности! – почти крикнул Константин.

– Тогда этого уведите, – небрежно показал Гусев рукой на Антона.

Конвоир кивком дал понять, чтобы Антон вышел.

– Ну, что, произвел на Селедку впечатление? – оторвавшись от бумаг, спросил начальник оперчасти.

– Почему Селедка? Что, этому уроду уже такую кличку дали?

– Если не дали, то наверняка дадут. – Майор, вновь уткнулся в записи. – Обычно в криминальной среде это производное от фамилии.

Спустя некоторое время, уже без конвойного, Антон вновь вернулся в кабинет.

Селедин что-то оживленно говорил и вначале лишь бросил взгляд в сторону двери. Однако в следующий момент замолчал и развернулся уже всем телом.

– Как дела? – Антон прошел и сел на свое место.

– Не понял, – одними губами проговорил Селедин.

– А чего тут понимать? – Филиппов переглянулся с Гусевым. – Работать будем теперь в одной связке. И смотри, после всего, что произошло, твой отказ от содействия будет расценен как попытка к бегству. А учитывая все твои подвиги, мы точно применим оружие.

– Так, значит, ты…

– Не все, Селедин, честь на деньги променяли, – подтвердил его предположение Антон.

– Это ты все подстроил?! – процедил сквозь зубы Константин. – Стукач!

– Называй как хочешь. – Антон посмотрел на Гусева: – Оставьте нас.

– Чего ты командуешь? – заволновался Селедин, когда Гусев встал. – И чего это он здесь командует?

Его голос сорвался на фальцет, глаза забегали.

– Антон Владимирович – руководитель контртеррористической операции, – подлил масла в огонь Туман.

– Чего? – протянул, бледнея, Селедин. – Это я террорист?

– И не только, – сказал Гусев. – Материала по вашему делу хватает на семь статей Уголовного кодекса. Поэтому теперь, чтобы хоть как-то смягчить приговор, вам лучше не ершиться.

– Ну что, – едва за Гусевым и Туманом закрылась дверь, проговорил Антон и поднялся со своего места, – поговорим?

– Не о чем мне с тобой говорить. – Селедин отвернулся.

– А мне есть о чем. – С этими словами ударом кулака в голову Константина Антон снес негодяя с табурета на пол.

Селедин охнул, перевернулся на живот и встал на четвереньки. Из разбитого носа на пол полилась кровь.

– Вон оно, значит, как… – прогнусавил он.

– А как ты хотел? – Антон склонил голову набок. – Сколько по твоей милости людей на тот свет отправились? Наркота, оружие, взрывчатка… Кто знает, что тебе туда еще загружали? Может, ты атомную бомбу провез?!

– Не согласился бы я, нашли другого.

– Если бы пошел и сообщил куда следует, никто бы не возил. – Антон присел на корточки.

– Ты что, судья? – захныкал Константин.

– Нет, конечно. – Антон покачал головой. – Просто на правах человека, который вместе с тобой получил погоны, я решил набить тебе морду.

– Ну так бей! – прохрипел Селедин.

– Желание пропало. Трогать тебя противно, – признался Антон.

* * *

Сидя на заднем сиденье машины, Чана не сводил взгляда с выезда со стоянки служебных машин милицейского участка. Ночью был дождь, и теперь, когда солнце почти поднялось в зенит, наступила невероятная духота. Он сразу узнал «БМВ» Ступы и теперь мысленно представлял, как будет его убивать. После того, как Чана рассказал дяде о своих злоключениях в Киеве, тот принял решение наказать ментов. Тем более что они знали, у кого забирают деньги. Такие вещи нельзя оставлять безнаказанными. «Каждый в этом мире должен знать, что понесет ответственность, если оскорбит или обидит чеченца», – были его напутственные слова. Однако прежде всего менты должны компенсировать потери.