Радикальный удар

– Нет, – Филиппов покачал головой. – Сам посуди, следствие легко выйдет на склад и его хозяина. Скорее всего, сейчас они загрузят нас на треть спиртом, остальное – пустой тарой. В ходе нападения водителей расстреляют, а машины сожгут. Все спишут на конкурентов или боевиков, но никак не на поставщика.

В кармане заработала станция. Антон зашел за машину.

– Мы на территории, – раздался голос Гусева. – Периметр не охраняется.

Старший лейтенант военной контрразведки работал вместе со своими коллегами. Вообще его задачей было организовывать межведомственное взаимодействие и обмен информацией в период проведения совместных, как сейчас, операций. Коренастый русоволосый офицер входил в состав объединенного штаба группы «Антитеррор».

Из темноты вышел Селедин.

– Чего трясешься? – стараясь говорить негромко, спросил Антон.

– Нет сегодня здесь тех чеченцев, которые постоянно контролируют погрузку, – объяснил Константин.

– Я знаю. – Филиппов протянул руку и заботливо поправил воротник куртки Константина. – Скажу больше, они тебя на трассе поджидают.

– Да ты что? – Нижняя челюсть Селедина отвисла. – Давай другой дорогой поедем!

– Ага, сейчас, размечтался, – раздался сзади него голос Дрона. – Тогда зачем весь этот цирк устраивали?

– Может, вы одни? – осторожно предложил Селедин.

Опешив от такой наглости, Филиппов сунул ему под нос фигу:

– Не вздумай бежать! И запомни: если мы сейчас под корень эту банду не уничтожим, они тебя в ближайшее время где угодно найдут и отправят на тот свет самым изощренным способом.

Даже в темноте было видно, как побледнел Селедин.

Антон рассчитал все верно, машины загрузили за два часа. Водители получили документы на груз, Селедин расписался в накладных и выдал новые путевые листы. Группа спецназа ФСБ за это время рассредоточилась по территории. Антон был уверен: кто-то из грузчиков или охрана сообщит своим хозяевам о времени выезда колонны. Те, в свою очередь, оповестят засаду. Возможно, она будет организована на машинах.

* * *

За три дня наблюдений за милиционерами Чане и его небольшой бригаде удалось узнать о них почти все. Ступа и Патык жили недалеко друг от друга, вместе дежурили, добирались на одной машине до работы. Оба были женаты. Супруга Ступы нигде не работала и сидела дома с шестилетним сыном. К тому же они ждали нового пополнения в семье – у круглолицей невысокой женщины уже заметно выпячивался живот. По вечерам Ступа проводил время в обществе симпатичной девушки, которая жила на другом конце города и приезжала к нему для встреч в центр. Там они снимали небольшую квартиру. Следователь, на которого, по мнению Чаны, все замыкалось, жил в двух шагах от центра Киева с родителями. Потратив некоторое время на обсуждение, решили действовать через Ступу. Он был самым уязвимым звеном. С одной стороны, ребенок и беременная жена, с другой – любовница. План был прост – сообщить в отсутствие Ступы его жене о любовнице и предложить ей самой убедиться в нечестности мужа. Для разговора с женщиной Чана приготовил несколько снимков, которые сделал на цифровую камеру. В этом случае она наверняка не станет оповещать близких. Дело оставалось за малым: найти человека, которому любовница открыла бы двери. Девушка жила одна. В ее квартиру Чана планировал привезти жену Ступы. С просьбой помочь Чана обратился к Юле.

До обеда Хатуеву и его небольшой команде делать было теперь нечего. Их подопечные все равно охраняли порядок в Киеве. Поэтому было решено пока заняться Юлей – если, конечно, она дома.

На этот раз балконная дверь была открыта. Легкий ветерок играл с тюлевой занавеской.

– Слава Аллаху, – прошептал Чана и ускорил шаг.

Открыв дверь, Юля взвизгнула и повисла у Хатуева на шее.

От такой встречи он оторопел. Руки у нее были в тесте, а на щеке следы муки. Чана впился ей в губы поцелуем и вошел в дом, буквально неся девушку на себе.

– Куда ты пропал? – переведя дыхание, спросила Юля и вновь поцеловала его.

– Ездил домой, – прикрывая дверь, ответил Чана. – В Москву.

– Почему не звонил?

– Звонил. Просто ты была недоступна.

– На борту нам не разрешают пользоваться телефоном. Да и невозможно это, – ответила девушка. – Ты надолго?

– Прогонишь?

– Почему? – Юля надула губки. – Наоборот. Я очень рада.

– Я специально попросился сюда в командировку, – стал врать он. – У нас здесь дела.

– Проходи, – девушка указала рукой в зал. – Я сейчас, только руки сполосну. Решила испечь пирог. Только поставила…

– Значит, я вовремя? – Он убрал с ее плеча тесемку и поцеловал в ямочку под ключицей.

– Погоди, – Юля застенчиво улыбнулась и вернула ее обратно. – Пирог…

– Выключи печь, – изменившимся вдруг голосом попросил Чана.

– Не могу…

Он закрыл ее рот поцелуем.

Юля задрожала и отстранилась:

– Не сейчас…

– Да, – выдохнул Чана, наконец вспомнив, зачем он здесь.

– Раздевайся. – Она потрепала его за отворот ветровки.

– Ты когда улетаешь? – Хатуев снял куртку и повесил на вешалку.

– Два дня у меня выходные. – Юля замерла, наблюдая за его реакцией.

– Это хорошо, – пробормотал Чана, размышляя, с чего начать разговор.

– Ты надолго?