Радикальный удар

Задачи между подразделениями были распределены еще утром. Но постоянно меняющаяся обстановка требовала уточнений. Ведь каждая такая операция непредсказуемая. Можно только прогнозировать развитие событий.

Антон не прошел и пары десятков метров, как услышал тихое завывание.

– Банкет! – он огляделся.

– На связи.

– Это ваш пленник скулит?

– Угадал, иди на звук, – устало проговорил Банкет.

На глаза Антону попался Вербитский. Если бы он не приподнялся, то он бы его и не разглядел. Круглолицый, с простым деревенским лицом лейтенант почти слился с общим пестрым фоном разнотравья.

Он перешел еще немного, и тут в наушнике ПУ раздался голос Банкета:

– Филин, наблюдаю тебя. Прими левее.

Через минуту Антон опустился рядом с Банкетом. Его позиция была ближе всех к реке.

– Здесь пытались пройти пятеро, – заговорил, не глядя на Антона, Банкет. – Четверых положили. Один автомат бросил, руки вверх задрал и на нас побежал.

Филиппов проследил за его взглядом и увидел на берегу несколько застывших в разных позах боевиков. Один лежал в воде.

Справа вновь раздались стоны.

– Пленник на позиции Гайнулина? – зачем-то спросил Антон.

Банкет кивнул и показал рукой направление:

– Метров пятнадцать… В орешнике.

– Да я и так уже понял. – Антон поднялся и перебежал к Москиту.

Прислонившись спиной к дереву, пленник сидел на земле. Вид его был ужасен. Черное от грязи и копоти лицо, выпученные глаза, запекшаяся кровь в ушах и обгоревшая борода говорили о том, что этому человеку пришлось пережить, возможно, самые ужасные минуты в своей жизни. Его ноги вздрагивали в такт сердцебиению. Из глотки вырывались хрипы.

– Жить будет? – спросил Филиппов стоявшего рядом Москита.

– У него частично скальпирован затылок, многочисленные ушибы, – стал перечислять доктор. – Ногтей на руках нет. Будто кого-то хотел откопать… В общем, досталось.

– Вижу. – Антон присел перед бандитом на корточки.

– Он еще ничего не соображает, – добавил Москит.

– Раз догадался руки поднять, значит, не все так плохо, – возразил Антон.

В это время Дрон начал запрашивать «Каштана». Филиппов сдвинул головной телефон с уха и ткнул пленника глушителем «Винтореза» в плечо.

– Как тебя зовут?

– Тойсум, – едва слышно прошептал бандит и издал странный, булькающий звук.

– Ты попал под обстрел?

– Разве по мне не видно? – с трудом выдавил Тойсум.

– Скажи, Доку Гиреев был в лагере?

– Я видел его до обстрела. – Тойсум прикрыл глаза. – Он сидел на улице. В нарды играл… Потом ушел. Наверное, в блиндаж.

– Сколько человек было там и как располагается укрытие?

– Четыре землянки, – бандит облизал потрескавшиеся губы. – В одной женщины живут, в другой – она больше – моджахеды. В третьей штаб. Там же отдыхал Доку и его помощники… В четвертой баня. Еще есть яма, там боеприпасы.

– Кроме вас, удалось кому-то уцелеть?

– Не знаю…

– Ты не сказал, сколько вас там было? – напомнил Антон.

– Сорок, может больше, – бандит странно икнул и уронил голову на грудь. По телу пробежала волна судорог.

– Чего это с ним? – Антон с недоумением посмотрел на Москита.

– Сейчас гляну, – с этими словами врач присел, пощупал на шее бандита пульс и отряхнул руки.

– Понятно, – вздохнул Антон.

– Скорее всего, сердце не выдержало. – Москит посмотрел на часы, потом на Филиппова. – Когда двинем?

– Жди команды. – Антон выпрямился и направился обратно.

– Филин, это Дрон, – неожиданно раздался голос Василия.

– Слушаю тебя.

– «Молот» и «Каштан» запрашивают тебя. Они готовы к зачистке.

– Что с северным направлением? – Антон замедлил шаг.

– Вверх вдоль реки уже начал движение СОБР, – ответил Дрон.

– Когда?

– Четыре минуты назад сообщили.

– Все по плану, – успокоился Антон и пошел быстрее. Позиции СОБРа были дальше других от базы боевиков. Командование опасалось, что на этом направлении больше постов и расположены они дальше, чем остальные.

Филиппов сбежал вниз по склону оврага. Дрон сидел напротив пленника.

– Ну, что нового тебе рассказал наш друг? – Антон посмотрел на так и не пришедшего в себя второго боевика.

– Всего в банде от тридцати до пятидесяти человек. Сколько точно, он сказать не может. Постоянно кто-то приходит, уходит, – стал отвечать за моджахеда Дрон, – а их задача – охрана лагеря днем. Сегодня утром в сторону равнинной части отправился один из эмиссаров и женщина. С ними вышел проводник, зовут Аслан.

– А эмиссар?..

– Этого никто не знает. Он общается только с Доку, потом исчезает. Руман видел этого человека уже несколько раз, всегда в разных лагерях. Доку постоянно перемещается по Чечне, Дагестану и Ингушетии. Только сейчас больше месяца сидит на одном месте. Говорят, болят ноги, а на машине в этот район не проехать. Но он скрывает, что нездоров.

– Как выглядит эмиссар? – спросил Антон и перевел взгляд на пленника. – Описать можешь?

– Я рисовать не умею, – замотал головой Руман.

– Да я и не прошу. – Филиппов посмотрел на часы. – Расскажи, сколько ему примерно лет, рост…

– Он совсем не походит на чеченца, – на секунду задумавшись, заговорил Руман и с опаской посмотрел на своего дружка. – Лет тридцать. Лицо сытое. Видно, что не в лесу живет.

– А женщина?