Радикалы и минималисты

Вскоре Ким Ки Дук привез в Венецию картину «Адрес неизвестен» (2001), по сравнению с которой «Остров» казался увеселительной прогулкой в парке. Действие происходит в городке неподалеку от американской военной базы, практически все жители городка – жертвы полувековой давности гражданской войны и американского военного присутствия в стране. Неполные семьи, дети-полукровки, чернокожие с раскосыми глазами.

«Остров»

Корейская история служит ключом к современности, первоисточником индивидуальных психозов. Одна из героинь, живя в заплеванном вагоне, всю жизнь пишет письма афроамериканцу, отцу своего ребенка, но письма возвращаются с военным штампом «Адрес неизвестен». В другой семье, едва сводящей концы с концами на пенсию погибшего отца-ветерана, брат выбивает сестре глаз. Одноглазая девушка крутит роман с американским солдатом, который помогает ей вернуть зрение и красоту с помощью хирургов. Но когда у влюбленных происходит конфликт, кореянка вновь выкалывает себе «чужой» глаз.

Фильм даже не пытается приблизиться к какому-то жизнеподобию, но предлагает зрителю целую философию насилия. Фоном для нее служит изысканный осенний пейзаж, который как бы изнасилован вторжением иноземной военной базы. Насилие тотально, оно распространяется и на макро-, и на микроуровнях. Двое изгоев занимаются отловом окрестных собак, не только бродячих. Много раз повторяется сцена, когда собаку подвешивают и забивают палкой, а потом отправляют на мясо. Собак используют в качестве пищи и сексуальных объектов, точно так же поступают и с человеческим телом: в финале мать, оплакивая своего погибшего сына, поедает его труп. Эти сцены запредельны, но содержат определенную долю черного юмора. В них можно усмотреть праисторические, фольклорные корни насилия, однако прежде всего – отблеск современной истории Востока, зомбированного западной цивилизацией.

В финале фильма мы видим, как осенний пейзаж превращается в зимний. По заснеженному полю ползут американские солдаты, а ветер гонит по земле конверт с письмом прямо в руки к одному из них, чернокожему. Этот тот самый, чей адрес неизвестен. Другой символический кадр: трое героев бредут по полю друг за другом, и каждый держится за свой поврежденный глаз. Брейгелевские «Слепые» в современном дальневосточном варианте.

«Адрес неизвестен» доведен до крайней точки гротеска. Это особенно заметно в последние пятнадцать минут фильма: картина начинает напоминать перенасыщенный раствор, где густая горькая соль выпадает в осадок. Но умеренность и забота об артистическом балансе чужды экстремальной натуре режиссера, которого надо принимать или не принимать целиком. Он напрочь игнорирует такие мелочи, как терпимость, нервы зрителя и чувства любителей животных, не говоря про уважение к великой американской демократии. Может, она и великая, и корейцам принесла побольше дивидендов, чем учение чучхе, но любви так и не снискала.

«Береговая охрана» (2002) – не менее жесткое кино. С военной базы действие переносится на пограничный морской берег: его стерильность блюдет южнокорейский взвод. Психоз людей в униформе, противостояние военных и гражданского населения, природа, опоганенная человеческим присутствием, – эти мотивы уже в совершенстве отработаны режиссером. Однако политическая и моральная бескомпромиссность все равно изумляет. Вряд ли кто-нибудь отважился бы посадить девушку – героиню фильма – после аборта (который ей коллективно делает взвод) в аквариум с рыбами; девушка флегматично откусывает им головы, и вода становится красной.

Показать своих пограничников как банду охваченных паранойей насильников и головорезов в наши дни не решился бы ни один из европейцев или американцев, не говоря уж про россиян. А ведь южные корейцы живут бок о бок с государством, которое может не только диверсанта заслать, но и пригрозить ядерной кнопкой. Ким Ки Дук в разоблачении милитаризма доходит почти до абсурда, режиссеру плевать на то, что по ту сторону нейтральной полосы, в Северной Корее, военный психоз еще круче.

Ким Ки Дук родился в горной деревне. Он был трудным подростком, который мог в драке сломать сверстнику руку и в то же время удивить взрослых каким-нибудь самодельным электронным устройством. Когда родители переехали в город, Кима отдали в сельскохозяйственную школу, которую он скоро бросил; подростком он работал на фабрике, затем двадцатилетним парнем завербовался во флот и отслужил там пять лет. Чуть не стал проповедником в церкви для незрячих, начал рисовать, без копейки денег отправился учиться живописи в Париж в полной уверенности, что ценность представляет только ручной труд, а культура в интеллектуальном понимании – это роскошь для богатых. Говорят, там он увидел первый фильм и поклялся сделать корейское кино лучшим в мире.