Радогощь (СИ)

Судорожно сглатываю, оглядываю посылку, вижу штемпель из моего родного города и у меня начинают дрожать руки. Ни слова не говоря хватаю сверток и несусь вон из почты. Вбегаю во двор и от неожиданности замираю – все сараи будто по волшебству собраны обратно, досочка к досочке. Всё прибрано и аккуратно разложено.

Вижу Серафиму Трофимовну в огороде, но не окликаю, захожу в дом. Кладу посылку на стол, хватаю нож и дрожащими руками вскрываю упаковку. Внутри лежит мой плюшевый мишка из дома, летний сарафан и письмо. Ничего не понимаю, открываю конверт и читаю.

Пишет мама, говорит, что получила мое письмо и очень рада, что я решила остаться в поселке и работать на почте. Очень гордится мной и высылает мне вещи. Нервно сглатываю. Что за бред? Мама никогда бы не одобрила такой мой выбор. Да она всю полицию на уши бы подняла, чтобы только вытащить меня из этого поселка. Подумала бы, что я попала в секту. Никогда бы мне не выслала игрушку и старое платье. И не отпустила бы так просто в неизвестно куда. Поэтому я и не сообщила родителям, что мы вообще куда-то едем на пару дней, иначе бы мне устроили разгон и запретили ехать.

А если это вообще писала не мама? Смотрю – почерк её, но характер нет. Разглядываю медвежонка – точно мой, вон даже шов точно такой же, где я зашивала, когда он порвался, но как? Неужели это какой-то тайный сговор: забрались в мой дом и схватили первые попавшиеся вещи, но зачем?

Хлопает входная дверь. Слышу, как Серафима Трофимовна что-то бурчит в коридоре. Вытираю слезы, скомкиваю упаковку и убираю всё в свой рюкзак, ничего не говорю про посылку. Решаю завтра же утром бежать одна из этого поселка, раз Кирилл и Игорь не могут, я больше ни дня не останусь здесь. Нужно уходить пока снова не выпал снег. Будет ли снова обоз неизвестно. Думаю, что надо попробовать пойти по насыпи, раз больше нигде нет выхода. Ведь я весь поселок заново обошла, когда растаял снег, но снова не нашла никаких признаков дороги – она обрывается тотчас за последним домом.

Следующий утром стараюсь вести себя как ни в чем не бывало. Встаю как обычно, немножко подтаскиваю пирожков в дорогу, прячу их в рюкзак. Когда иду в туалет, в огород тайком выношу из дома свой рюкзак и прячу в сарае. Прощаюсь с Серафимой Трофимовной и делаю вид, что иду на почту, сама же хватаю рюкзак и топаю в обратную сторону. Направляюсь к заброшенному комбинату, чтобы по насыпи добраться до какого-нибудь другого места, если получится. Ну или сгинуть в лесу, и то лучше, чем оставаться в этом странном поселке.

Иду по улице и всё мне кажется, что кто-то следит за мной, оборачиваюсь – нет никого. Продолжаю свой путь, снова слышу шаги, вновь оглядываюсь – улица пуста, но на миг мне кажется, что кто-то ныряет за глухой забор, кто-то очень высокий, худой и безносый! Я отчетливо вижу две дырки на плоском лице вместо длинного носа. Варвара! Следит опять за мной эта любопытная старушонка, даже нос ей уже оторвали, но ничему видимо это её не научило, продолжает в том же духе, и ещё ведь не лень же ей спозаранку за всеми наблюдать. Понимаю, что она разнюхает же всё, куда я направилась, и обязательно донесет Корнею Иванычу. Ну и пусть, меня это не касается, я сваливаю отсюда.

Вхожу на территорию комбината, тихо, всё заросло, только по ржавеющим остовам угадывается, что когда-то здесь было какое-то производство. Вчерашняя липкая грязь уже высохла и затвердела, удобно идти, хорошо всё-таки, что я надела кроссовки, а не те сапожищи, и вместо куртки свою ветровку. Пробиваюсь сквозь плотный ряд кленовых кустарников и с изумлением обнаруживаю, что уже набухли почки на ветках и показались первые маленькие зеленые листочки, такие чистенькие яркие, как будто и, правда, весна. Замираю на мгновение и дивлюсь на это чудо. Но любоваться некогда, нужно двигаться. Больше не слышу позади себя шороха, видимо любопытная Варвара подорвала ноги в руки и помчалась доносить, надо поторапливаться.

Выбираюсь из зарослей и меня поджидает новый сюрприз – вагонетки. Одна в проеме распахнутых ворот на самой границе с лесом, другая чуть поодаль от неё на территории комбината, третья ещё там дальше, а четвертая почти скрывается в полуразрушенном амбаре. Вагонетки стоят на насыпи, колесами врезаясь в колею. Вдруг первая, что стоит у ворот, вздрагивает и сама по себе медленно катится в сторону леса шурша колесами по гравию, постепенно всё набирая и набирая скорость, скрывается за поворотом. Дергается уже вторая вагонетка, медленно ползет к выходу, встает на место первой и замирает. Нервно сглатываю.

И вдруг мне в голову приходит отчаянная мысль – а не залезть ли мне в одну из этих вагонеток? Уж лучше проехаться, чем топать пешком неизвестно как долго и всё это время оглядываться и бояться, что тебя сшибет. И совершенно не думая о том, что это может быть опасно, я бросаю свой рюкзак в вагонетку и залажу следом. Устраиваюсь поудобнее на небольших ящиках.