Радость и боль

— Более чем вы можете себе представить, — сухо заметила Элизабет, — Мадралена всегда считались жестокой семьей. Во времена инквизиции ходили такие слухи. Я читала об этом. — Она пожала плечами. — Да вы и сами, наверное, заметите в доне Рафаэле черты этой жестокости.

Лора вздрогнула. Она точно знала то, о чем мельком упомянула Элизабет, которая продолжала:

— Никто здесь не может поставить под сомнение власть Рафаэля. Прошли годы с тех пор, когда я знала его еще послушным мальчиком.

Лора посмотрела на нее.

— Так вы думаете, что я зря трачу свое время?

— С Карлосом? — Элизабет пожала плечами. — Я не знаю. Полагаю, это зависит от многих вещей. Когда я была молода, я боролась за самого Рафаэля. Думаю, я достигла кое-каких успехов, но в те дни его мать была еще жива, и только после ее смерти его отец стал жестче к нему относиться. Скажу вам, Рафаэль тогда был мальчиком с мягким характером. После смерти отца он вернулся из Англии и женился на Элене; я думала, что он переменится. Но этого не произошло, и, когда Элена умерла, он сделался таким жестким человеком, как сейчас.

Лора ощутила, как что-то шевельнулось у нее внутри.

— Он, должно быть, очень любил Элену, — предположила она вслух.

Элизабет снова пожала плечами.

— Да, возможно, — сказала она с сомнением и сразу же переменила тему.

Несколько позже Лора и Карлос, выслушав инструкции Элизабет, начали свои исследования скал, расположенных над бухтой. Если здесь и был спуск, то Рафаэль, несомненно, знал его, но Лора не собиралась вступать с ним в дискуссию по поводу уместности такой экспедиции. Хотя она по-прежнему намеревалась поговорить с ним о еде в детской, вместе с Карлосом и Элизабет, но пока это могло и подождать.

Карлос воспринял их прогулку как приключение и, так как был приучен к более спокойному режиму, теперь активно выражал свой восторг. Лора сдерживала его, когда он пытался влезть на ограду, отделявшую усадьбу от обрыва, и только когда они наткнулись на ворота в стене, рискнула вывести его наружу. Они очутились на обвеваемой ветром полоске дерна, спускающейся к краю утеса, и здесь, в зарослях сорной травы и диких цветов, они нашли то, что искали. Это была заросшая мхом лестница, круто уходившая вниз, и Лора ощутила дрожь, представив себе картины, которые эта тропа вызвала в ее воображении. Но, увы, она поняла, что пытаться проделать такой спуск с маленьким мальчиком было бы безумием. Она посмотрела на Карлоса и вздохнула.

— Мы не можем спуститься, дорогой, — с сожалением сказала она, — это слишком опасно. Видишь, как крошатся ступеньки? А там, внизу, у моря, они еще больше разрушены.

На лице Карлоса появилось выражение уныния.

— О, — воскликнул он разочарованно. — А я думал, что у нас будет такое приключение! Я никогда не участвовал в приключениях!

Лора только собралась выразить ему свое сочувствие, как резкий голос прервал их разговор и дон Рафаэль Мадралена оттащил своего сына от его гувернантки.

— Что это значит? — со злостью выкрикнул он. — В течение двадцати четырех часов вы успели безответственно подвергнуть опасности сначала себя, а теперь моего сына!

Лора с изумлением посмотрела на него.

— Простите, — проговорила она.

— Какой урок вы преподаете сейчас моему сыну, стоя у осыпающейся лестницы, которая может обрушиться в любую минуту? — прорычал он.

Лора всплеснула руками.

— Никакого урока, сеньор! И Карлосу не угрожала никакая опасность.

— Вы хотите сказать, что не собирались исследовать лестницу дальше? — Его тон был ледяным, но голос звучал насмешливо.

— Разумеется, нет. Я не так глупа, сеньор! — Лора поджала губы, стараясь казаться спокойной, в то время как эмоции неудержимо рвались наружу.

Дон Рафаэль посмотрел на нее скептически, но Карлос потянул его за рукав.

— Мисс Флеминг сказала, что мы не можем спуститься, — подтвердил он, — она сказала, что это слишком опасно!

— В самом деле? — Темные глаза дона Рафаэля снова сверкнули в сторону Лоры. — Тогда объясните мне, пожалуйста, что вы делаете здесь.

Лора помедлила.

— Мы… мы… Мы смотрим на тропу. Но только потому, что Карлосу могло быть интересно исследовать берег.

— Исследовать! Исследовать! Я устал от этого слова, — нетерпеливо выпалил дон Рафаэль. — Если в Лондоне это называется исследовать, то у нас это значит — влезть в опасную ситуацию.

— Ну конечно! — возразила Лора, у которой гнев пересилил сдержанность. — Ради Бога, ребенку ничего не угрожало! Он нормальный четырехлетний мальчик, который устал от постоянной опеки. Есть разница между естественным любопытством и безответственностью. Почему нам нельзя было выйти сюда? Ведь пока я здесь и охраняю его, с Карлосом ничего не случится.